Жены Натана

Дана встречает нас, красивая и радостная. Живот у нее велик, но легок ей, она похудела и окрепла. Генри прислуживает в их доме, подает питье. Дана спрашивает, можем ли мы подождать Натана, или сами с ней пройдемся по комнатам. «Погляди, Меир, как я изменила здесь. Ты ведь неплохо знаком с этим домом… Интересно, узнаешь ли что-либо в нем. Тигра, естественно, ты не увидишь, ибо мы выпустили его в Галилее. Остался у нас только Генри. Он наш телохранитель и вообще симпатичный человек». То, что она с юмором упоминает Генри, как бы замещающего тигра, сердит меня.

В комнатах много света, на стенах развешаны отличные картины и разрисованные зеркала. Впервые вижу зеркало, на котором рисунок профессионального художника, который должен быть написан на холсте. По комнатам разбросана соломенная мебель и книжные полки разного стиля. Многие из дорогих картин Натана сняты. Быть может, перенесены в офис фирмы для специальной выставки. Мебель тоже, в основном, изменилась. Дана ведет нас во все комнаты, будь это спальня, ванная, кухня или столовая. «От вас у меня нет никаких секретов. Видите, как я изменила облик старого дома. Я хочу, чтобы видели все, что у меня есть».

Я-то более сосредоточен на животе Даны, чем на вещах в доме. Слова ее до меня доходят, но тело ее побеждает их. Ведь это ребенок Натана, – это мне ясно, и сбивает с толку одновременно. Итак, Натан – человек талантливый, сильный и жесткий, который сумел взять себе в жены женщину, которая могла любить меня. Неожиданно Дана повышает голос: «Меир, мы на кухне. Погляди, мы специально в углу поставили систему для приготовления кошерной пищи для наших добрых друзей. Отдельная посуда, отдельная раковина. Натан сказал мне не скупиться на сооружение этого уголка. так что отныне вы сможете трапезничать с нами, и даже пожить здесь, если захотите».

В этот момент появляется Натан, как обычно, в темных брюках и белой рубахе с короткими рукавами. Дана медленно гладит его по спине, кладет его руку себе на живот, «близко-близко к твоему ребенку», дает ему попить из стакана, который держит в руке, предлагает ему пойти переодеться в более легкую одежду, спрашивает, нужно ли ему что-либо, говорит, что действительно радуется, что все мы вместе здесь, на кухне.

Натан жмет мне руку, дважды здоровается с Рахелью, спрашивает, что нового у Ярона: «И его следует послать учиться в другую страну. Быть может, когда-нибудь он сможет работать с моими сыновьями». Предлагает мне чуть позже рассказать, как я продвигаюсь в своей работе. «Объясни мне хотя бы, за что я тебе плачу зарплату», – смеется Натан, и Дана выражает удовольствие. Кажется, и мне следует это сделать. Теперь он крепко обнимает Дану и даже чуть отрывает ее от пола. Не помню, чтоб он когда-либо так обнимал Рину. Натан говорит, что в последнее время значительно окреп и даже немного похудел. «Приятно держать в руках двух моих девочек, малую и большую». Дана счастлива и просит лишь поменять порядок в словах «большую и малую».

Натан спрашивает, нравится ли нам новая мебель. «Я полагаю, что на вас произвели впечатление художественные зеркала, но и книжные полки единственные в своем роде». Он просит нас вернуться к входу и обратить внимание на систему, изменяющую положение стекол в окнах, и на другие новшества. «Пойду немного отдохну. Надоело мне каждый раз засыпать в присутствии других, я должен быть отдохнувшим и внимательным». Я удивлен и даже радуюсь его словам. Натан уходит, и Дана извлекает какие-то записи, которые они изучают вместе с Рахель. Речь, кажется, идет о днях беременности и том, что следует делать в оставшиеся до родов дни. Достаю с полки книгу о художнике начала века и с удовольствием ее рассматриваю. «Только чтобы Натан не видел, – пошучивает Дана, – он еще захочет купить все картины, отмеченные в этой книге, и снова запутается в долгах».

Натан возвращается, просит Генри принести спиртные напитки «в честь будущего ребенка». Я улыбаюсь, и Дана обращается ко мне: «Слушай, Меир, через два месяца у нас с Натаном родится Маор. Естественно, если все будет в порядке». – «О чем ты говоришь, Дана, чего ты пугаешь меня?» – сердится Натан. «Ты же знаешь, что всегда проявляю осторожность, и не перебивай меня сейчас. Меир еще не знает, что мы собираемся от него просить». Все замолкают, пока не вмешивается Рахель: «Я поняла, что у вас уже есть имя для ребенка». – «Да, да, – говорит Дана, – ты поняла верно. Мы собираемся назвать девочку – Маор». Я продолжаю молчать, тем более, услышав это неожиданное имя, явно того же корня, что и мое – Меир, что означает – источник света, светящаяся. Нет сомнения, что имя это предложила Дана.