Жены Натана

«Короче, – прерывает мои мысли Натан, – у меня новая жена и новая дочь, которую назовут Маор. Теперь нам осталось лишь побеспокоиться, чтобы была умненькой и развитой, как ее мать. И тут, Меир, мы приходим к тебе. Ты знаешь, что нет почти людей, которых я ценю так, как тебя. Ты порядочен и мудр. Иногда даже добиваешься приличного успеха. И кто, кроме тебя, из моих друзей, был всегда верен одной женщине. Могу сказать сейчас, здесь, в моем доме, что ты единственный знакомый мне мужчина, простите меня, который спал с одной женщиной». Рахель в смятении, но не уходит. В прошлом давала мне нагоняй за менее вольные выражения. Я же не реагирую, даже в мыслях, чувствую себя молчуном, который еще и про себя уменьшает количество используемых слов. Было у меня целое сочинение, которое я старался сократить, особенно повторяющиеся слова, и что теперь у меня осталось? Пока промолчу. Нет у меня никаких мыслей, ничего, что следовало бы сказать вслух.

Дана заставляет его замолчать, целует в губы, словно стараясь задержать исходящие оттуда слова. «Ты знаешь, насколько Натан ценит тебя, – обращается она ко мне, – он просто не знает столь особенных людей, как ты и Рахель, и мы вам сейчас это докажем» Приятно мне слышать ее голос, но сейчас я бы предпочел вернуться с Рахель домой. Дана не успокаивается: «Поэтому наша просьба, наше, думаю, для вас интересное предложение: мы бы хотели, чтобы ты и Рахель помогли нам растить Маор. Не просто как друзья, а как близкие и дорогие нам люди. Чтобы были как можно больше здесь, в нашем доме, иногда даже оставались ночевать. Чтобы занимались Маор и днем и, если надо, ночью, помогли нам, учили нас».

Я гляжу на Рахель, жду ее реакции. Не знаю, к чему я ближе, к желанию кричать или радоваться. В конце концов, не буду ходить на работу в офис, а обеспечивать семью воспитанием дочери Натана, что в этом плохого? Но, все же, это не мой ребенок. Не от меня он и не для меня Дана родит его. Натан добавляет, что условия моей работы не изменятся, а даже улучшатся, что главная тяжесть ляжет на меня, ибо Рахель должна посвятить много времени нашему дому и Ярону. «Трудно мне предположить, – завершает он, – что ты не будешь получать удовольствие в нашем доме, следя за ребенком, имя которого того же корня, что и твое».

– 46 —

Беременность Даны протекает нормально. Рахель звонит ей каждое утро, как только та встает с постели, еще до того, как предлагает Ярону и мне горячий завтрак. Между ними установились какие-то особые постоянные отношения, даже смех у них похож, только что смеясь Рахель как-то смущается. Лицо же Даны как бы расширяется смехом. Личная секретарша Натана обращается ко мне и предлагает «любую помощь, какая необходима». Она объясняет мне новый распорядок моей деятельности: «Ты, естественно, продолжаешь быть ответственным за ремонт здания, но в офис можешь приходить, когда тебе удобно. Натан хочет, чтобы ты, главным образом, занимался его домом, нуждами Даны и подготовкой к появлению ребенка. Он просил, чтобы ты все это услышал также и от меня».

Непонятно мне, почему секретарша тоже должна вдаваться во все эти детали. Быть может, потому что он видит всю мою деятельность, проистекающей из моей работы в офисе. Рахель как-то не высказала мне своего мнения о новом положении дел, но ее помощь Дане, по-моему, и без слов определяет ее отношение к происходящему. Таким образом, каждое утро я прихожу в дом Натана и Даны. Обычно Натан еще в своем кабинете или в спальне, то ли дремлет, то ли занимается своими записями или исследованиями. Чуть раньше полудня приезжает его новый водитель-женщина, чтобы отвезти его в офис. Дана разгуливает по дому, бодрая и радостная. «Ты уже пришел, чтобы отнести анализы в лабораторию, милый Меир? – спрашивает меня. – Ты уверен, что есть у тебя силы на всю эту беготню? Может, Генри приготовит тебе немного фруктов?» Обычно я возражаю, но иногда беру пару яблок и выпиваю стакан чая. В маленькой коробке, на кухне, хранятся анализы Даны. Я должен отнести их в лабораторию, поскорее получить результаты, пойти к нужным врачам и вернуться с необходимыми письменными рекомендациями. «Никаких устных объяснений. Скажи, что Дана хочет все в письменном виде», – она улыбается, усаживаясь на стул. Всегда старается подробнейше объяснить мне, что необходимо сделать, дать точные указания, деньги на оплату и точные адреса. «Погоди, Меир, пока это легкая работа. Представь себе, какая предстоит нам работа, когда надо будет уже следить за ребенком».

Один раз в день я звоню домой, спрашиваю, чем занимается Рахель, где Ярон и в который час мне вернуться. Рахель время от времени спрашивает, не нужна ли ее помощь: «Я не забываю, что и меня просили быть в этом замешанной, хотя неясно, делали ли это только из уважения». Я же отвечаю, что вовсе неплохо каждому из нас заниматься своим делом.