Жеребята (СИ)

Он сел, опершись спиной на ствол дерева, и стал смотреть на игру лунного света на водной глади, как вдруг лунная дорога исчезла и на мостках впереди появилась стройная девичья фигура.

"Кто-то из имения пришел полоскать в полночь белье?" - с удивлением подумал он.

Вдруг тень исчезла, раздался тихий всплеск, а по лунной дороге побежали ширящиеся безмолвные круги.

И он, поняв, что произошло, скинул с себя одежду и прыгнул в теплую летнюю воду. Она показалась ему вязкой, словно масло.

... Он легко вытащил девушку на берег - она была в сознании, хоть и наглоталась мутной воды.

- Что же ты такая неловкая? Надо быть осторожнее! - с укором сказал он ей. Девушка странно смотрела на своего спасителя и молчала - по ее лицу текли то ли слезы, то ли струи воды. Ему показалось - она была опечалена и удивлена одновременно. "Какая она... особенная..." - подумал он и спросил, стараясь не испугать ее:

- Как тебя зовут?

- Сашиа, - негромко ответила она. - Откуда ты? Ты - сын Запада?

- Нет, я никакой не сын Запада. Меня зовут... - он запнулся, потом вспомнил, как называла его старушка, давшая ему коня, - меня зовут Каэрэ.

- Каэрэ, спасайся, беги! - вдруг воскликнула девушка, резко, изо всех сил, отталкивая его. - Беги скорее!

"Местная дурочка?" - подумал он с жалостью. - "Стирала ночью белье и упала в пруд".

- Беги, беги! - повторяла она, таща его за руку к тому месту, где пасся буланый конь.

- Хорошо, хорошо, Сашиа, - ласково отвечал он. - Ты бы лучше шла домой... поздно уже...

Вдруг в ночной тиши раздался топот ног, и свет десятка факелов озарил пруд.

- Беги! - в отчаянии закричала Сашиа, но было уже поздно.

Оскорбивший Темноогненного

- Что случилось? Как ты смеешь будить меня среди ночи?

Управляющий имения храма Уурта пнул незадачливого надсмотрщика за рабами ногой в живот, и тот со стонами и оханьем на время скрылся в темноте.

- Мкэ Уэлэ, не гневайтесь! Дурная весть!

- Что за дурная весть ночью? Бродячие эзэты опять будят своего Великого Уснувшего рядом с имением? Я их предупреждал, что ли-шо-Нилшоцэа разрешил стрелять по ним из боевых луков, если они будут слишком надоедливы!

-Нет, мкэ Уэлэ, нет! - продолжал вопить незадачливый надсмотрщик. - Это какой-то другой бродяга, не эзэт, без трещоток. Он был верхом. Коня мы уже забрали.

- Какой бродяга? Какой конь?

- Он прыгнул в священный водоем Уурта!

- Конь? Ну и ладно. Коню-то можно, недоумок! Конь - Ууртова собственность. И ты из-за этого поднял меня среди ночи?!

- Да не конь, не конь - бродяга! Бродяга осквернил священный водоем!

- Как бродяга? - Уэлэ вылетел из теплой постели, как стрела, выпущенная белогорцем из священного лука.- Кто допустил?!

...У пруда Уурта, над которым возвышался деревянный истукан с раскрытым ртом и огромным чревом, уже собралась толпа зевак.

- Расступись! - кричал Уэлэ. - Безбожники! Сэсимэ! Ваши деды были карисутэ! Кто не закрыл ворота? Откуда в имении посторонние?

- Эти ворота никогда не запираются, мкэ Уэлэ, - осторожно отвечали ему надсмотрщики, стискивая в потных ладонях рукояти плеток.- На мельнице и в красильне работают всю ночь.

- А куда смотрели люди на мельнице, на свои жернова? Как вы допустили, чтобы бродяги купались в пруду в дни Уурта?

- Он купаться не делай, - сказал огромный рыжий раб-степняк.- Он дева Шу-эна спасай. Она мало-мало топиться хотеть.

Уэлэ, продолжая кричать, брызгая слюной, уже гневно размахивал факелом перед лицом высокого темноволосого и кареглазого странника в мокрой одежде, который пытался высвободиться из рук пятерых рабов, с трудом его удерживавших.

- Ты, что, не знал, что в дни Уурта нельзя и близко подходить к воде? Здесь все водоемы - священны! Отвечай!

- Нет, - просто ответил молодой человек.

- Дева Шу-эна топиться хотел, - продолжал вступаться за незнакомца степняк. - Он ее спасать. Он с конем на другом берегу ночевать, сюда не ходить.

- Много болтаешь, Циэ! Какая такая дева Шу...ах, так это ты, негодная!

Взгляд Уэлэ, наконец, упал на дрожащую от холода Сашиа. С ее покрывала и платья стекали ручьи воды. Она быстро переводила взгляд со своего спасителя на Уэлэ.

- Твое счастье, что ты - все еще дева Шу-эна и не осквернила этот пруд, иначе я приказал бы дать тебе плетей, так же, как вот этому, - он кивнул на странника. - Отведи коня в конюшню, Циэ.

Незнакомец бешено рванулся к буланому коню со звездой во лбу, но тщетно - его держали крепко.

-Теперь забудь о своем коне, - сказал ему кто-то в ухо.- Он станет умилостивлением Темноогненному за твой проступок.

- Очухаешься после порки - начнешь оседлую жизнь, конь тебе не понадобиться!- захохотал надсмотрщик, вызывая своей шуткой смех остальных.

- Как твое имя?

- Каэрэ, - подсказал какой-то раб с мельницы.- Он плохо говорит по-нашему.

- Так вот, запомни, Каэрэ, два слова - "Уурт силен!" Понял? Так и кричи, когда бить будут! Глядишь, Уурт тебя помилует, меньше плетей получишь!

Уэлэ кивнул надсмотрщикам, уже готовившим место для расправы.

Вышивальшицы вместе с Флай потащили Сашиа в мокрых, тяжелых одеждах прочь.