Жернова. 1918–1953. Клетка

— А что, товарищ Тухачевский, вы по-прежнему считаете, что Советскому Союзу придется воевать с Германией? — спросил Сталин, останавливаясь напротив Тухачевского и глядя снизу вверх в его глаза.

— Так точно, товарищ Сталин. С Германией и ее союзниками.

— Из каких соображений вы исходите, товарищ Тухачевский? Ни Фридрих Великий, ни Бисмарк, ни другие германские умы не советовали немцам воевать с Россией. Не советуют этого делать Гитлеру многие нынешние влиятельные немецкие генералы и политики. И это вполне объяснимо, если иметь в виду, что не Советский Союз навязал Германии Версальский договор.

— Я исхожу из того, товарищ Сталин, что Запад исторически видит в России своего врага, что подчинение России Западу рассматривается им как его историческая миссия, что немцам необходимо жизненное пространство, как на этом настаивает Гитлер в своей программной книге "Майн кампф", что в данном случае цели Запада и Германии совпадают полностью. Что касается нынешних немецких генералов, то они так или иначе подчинятся Гитлеру, даже презирая его и не веря в его планы. Для них Гитлер не только канцлер Германии, но и верховный главнокомандующий.

— Однако вы, несмотря на это, все время настаиваете на продолжении сотрудничества с немцами, даже после прихода в Германии к власти Гитлера.

— Так точно, товарищ Сталин, настаиваю, потому что нам это выгодно: немцы обладают самой современной военной промышленностью, самой совершенной армией. Мы многому бы могли научиться у них, пока они предоставляют нам такую возможность…

— Надо ли понимать ваши слова, товарищ Тухачевский, как несогласие с решением Политбюро о приостановке сотрудничества с немцами на нынешнем этапе исторического развития?

— Так точно, товарищ Сталин! Таково мое личное мнение на этот счет. Это мнение я изложил в письменном виде и передал его товарищу Ворошилову. Но я — солдат и всегда готов подчиниться приказу вышестоящего командования и выполнять его со всей тщательностью, на какую только способен.

— Мало, товарищ Тухачевский, выполнять приказы со всей тщательностью. Их надо выполнять со всей силой убежденности. Впрочем… я читал вашу записку, товарищ Тухачевский. Внимательно читал, — повторил Сталин. — И пришел к выводу, что вы плохо разбираетесь в вопросах мировой политики. Я советую вам, товарищ Тухачевский, держать ваше мнение по вопросам политики при себе. Вы поставлены партией на должность, связанную с модернизацией Красной армии и ее вооружения. Занимайтесь тем, чем вам положено заниматься, товарищ Тухачевский, в чем вы действительно хорошо разбираетесь. А вопросы внешней политики, как и вопросы политики кадровой, предоставьте решать партии и ее Цэка, — закончил Сталин жестким голосом.

Тухачевский вытянулся.

— Есть, товарищ Сталин! Разрешите быть свободным?

— Разрешаю.

Тухачевский подчеркнуто четко повернулся через левое плечо, щелкнул каблуками и вышел, печатая шаг. Сталин провожал его сощуренными глазами до самой двери.

Глава 19

Дождей ждали весной — их не было. Небольшие дожди местного значения в начале лета ничего не меняли. В конце июля похолодало. На землю обрушились ливни, с грозой и градом. Они сменились занудливыми дождями, сырым пронизывающим ветром. Дождями было охвачено не только Нечерноземье, но и Украина, Поволжье, Донские и Кубанские степи. Синоптики не могли сказать, когда дожди кончатся, не поляжет ли и не погниет на корню хлеб. А между тем хороший урожай был очень нужен, и не только потому, что он нужен всегда, а потому, что это первый год, когда деревня почти полностью перешла на колхозные рельсы, кулак подавлен повсеместно, он нигде не поднимает головы, и очень надо, чтобы крестьянин поверил в колхозы, в необходимость и возможность коллективного труда, что, наконец, и на стороне большевиков случается Бог.

В эти ненастные дни Сталин чувствовал себя неважно: донимал насморк, к вечеру поднималась температура. Однако врачей он чурался, не очень доверяя их ученой премудрости, лечиться предпочитал старыми дедовскими методами: подогретым вином, горячими ваннами для ног с горчицей и вдыханием пара отварной картошки в мундире.