Жернова Победы: Антиблокада. Дробь! Не наблюдать!. Гнилое дерево

– Борьба с десантом не является целью для отряда легких сил, товарищ адмирал. Задача отряда: прикрыть действия минных постановщиков по блокированию входа в Финский и Рижский заливы, насколько я помню.

Галлер ничего не ответил, но гонял экипаж на проворачивании механизмов довольно долго. Затем вывез всех свободных от вахты в КУОПП имени С. М. Кирова, где провел учения по борьбе за живучесть и покидание лодки через торпедные аппараты. Экипаж замечаний почти не получил.

– Ну что ж, Владимир Николаевич. Людей вы готовите хорошо. Обратите внимание на взаимодействие боцманской команды и БЧ-V. Наблюдается запаздывание в исполнении команд в БЧ-V. Весной я приеду вновь на проверку. Есть замечания по ведению журнала боевой подготовки. Темы не всегда совпадают с курсом. Изволите самовольствовать, хотя, надо отметить, что весьма по делу. По вашим рапортам и докладным будет проверка. Решение сообщим чуточку позже.

Присутствовавший при этом командир бригады Заостровцев почти сиял: Лев Михайлович очень редко обходился без «фитиля», считал, что это норма проверки, иначе как поддерживать боеготовность и рвение комсостава. Алексей Тимофеевич расщедрился и дал три дня отдыха и увольнительных экипажу. Жуковы, постоянно проживавшие в Питере, пошли на концерт Шостаковича. Жена увлекалась классической музыкой, и Владимир предпочитал театр кухонным разговорам, тем более что говорить о причине проверки лодки Галлером жене он не хотел. Само всплывет, тогда и поговорим. Сидел и слушал 6-ю симфонию в исполнении оркестра под управлением Мравинского, особо не пытаясь понять смысл сложного и противоречивого произведения. Он просто отдыхал от потрескивания пара, грохота льда о легкий корпус, объявлений по «березке», повизгивания репитеров. Из филармонии пошли пешком домой по хрустящему под ногами весеннему снегу, прихваченному ночным морозцем. Жена увлеченно пересказывала ему содержание какой-то статьи о симфонии, он ей поддакивал, не забывая при этом приветствовать попадающихся военнослужащих. Шли они в двух шагах от знаменитой Ленинградской комендатуры, славящейся своей гауптвахтой и строгим начальством. Однако обошлось.

Прибыв через день на корабль, узнал, что его персоной заинтересовался комфлота Трибуц, однако официального «приглашения на ковер» он не получил. Зато на Арсенальном попался на глаза генерал-майору Дмитриеву, командующему береговой обороной КБФ, и получил трое суток ареста за нарушение формы одежды, выразившееся в неуставном шелковом шарфике. Как командир корабля, он «отдыхал» под арестом в собственной каюте.

15 апреля ледокол «Красин», бывший «Святогор», взломал лед, побуревший на солнце, и повел К-21 курсом 285° мимо маяка Толбухин. Старпом, обрадовавшись полученной краске и возможности помучить личный состав, закрасил всю пробку, которая должна впитывать конденсат, поэтому, при проходе через отсек, попадаешь под душ. В районе Таллина пару раз застряли во льду, «Красин» пробежал вдоль борта, у старпома аж челюсть свело: льдины сдирали краску с легкого корпуса, продавливали его, превращая борта лодки в гофру. Наконец, чистая вода! Прекратился скрежет в отсеках, ровно стучат дизеля, шесть человек в ограждении рубки, расчеты ПВО в готовности у новых счетверенных «бофорсов» и по два человека у спаренных ДШК. Прошли траверз Прангли Лууд, расчеты ПВО скользнули по поручням в прочный корпус, лодка перешла в позиционное положение. Вместе с Жуковым на мостике адмирал Галлер, он будет принимать зачеты у командира и подтверждать его право на управление лодкой.

– Дайте полный, Владимир Николаевич! – сказал Лев Михайлович, подходя с секундомером к пеленгатору на репитере гирокомпаса.

Глухо звякнул телеграф, переведенный на «самый полный вперед». Забурлила вода вокруг рубки, лодка довольно быстро набирала ход. 22 с половиной узла надводной скорости – это много для небольшого узкого корабля. Лодка шла внутри длинной волны, практически полностью спрятав рубку между волнами. Самый полный ход получился 22,4 узла. Практически расчетный, с учетом погрешностей. Удовлетворенно хмыкнув, адмирал закрыл пеленгатор и дал команду «К погружению!», первым соскользнув вниз. Жуков уходил последним, лодка уже шла на электромоторах.

– Боцман! Ныряй!

Зашумел воздух, вытесняемый водой. Главстаршина Алексеев работал на горизонтальных, стараясь уйти под воду «с шиком»: без дифферента.

– Перископная!

Каплей провернулся на 360°, осматривая горизонт.

– Ныряй на двадцать!

– Есть!

Появился дифферент на нос около 5°, лодка пошла вниз.

– Центральный – седьмому! Поступление воды в районе приводов горизонтальных рулей!

– Аварийная тревога! Ликвидировать поступление воды в седьмом отсеке. Боцман! Глубина десять.

«Первый блин комом! Черт побери!» – подумал Владимир Николаевич.

Через корпус донеслись удары кувалды в седьмом отсеке. А Галлер включил секундомер. Доклад из седьмого:

– Поступление воды ликвидировано! Поджат сальник, был посажен с перекосом.

– Принято! Отбой аварийной тревоги! Боцман! Глубина двадцать. Тишину в отсеках. Акустик!

– Чисто, товарищ командир!