Жернова Победы: Антиблокада. Дробь! Не наблюдать!. Гнилое дерево

Лодка большая: десять торпедных аппаратов, минный постановщик на двадцать мин, две «сотки», две «сорокапятки» и два зенитных «максима». Жуков, которого приписали к лодке с момента спуска на воду на Адмиралтейских верфях, был в курсе всей достройки. Он опробовал все механизмы, вводимые по общему плану, принимал экипаж лодки: каждого человека в отдельности. Лодка комплектовалась, достраивалась, на борту появлялись необходимые пособия, литература, наставления. Владимир Николаевич ездил на совещания, где передавался опыт использования этого проекта на основе проб и ошибок экипажей предыдущих лодок этого проекта. На основе этих «опытов» менялись узлы и механизмы, дорабатывался сам проект, изменялись наставления, приказы, инструкции. Работы по приемке лодки хватало. Но где-то восемь месяцев назад капитан-лейтенанту начали сниться странные сны. Вначале они очень заинтересовали его, особенно после того, как он проснулся и нажал ревун, объявив пожарную тревогу в четвертом отсеке. Там действительно произошло возгорание. Пожар удалось быстро локализовать, даже не успело разгореться. Потом эти сны стали раздражать своей навязчивостью и жестокостью. Они были о войне, все. О потерях, об атаках пикировщиков, о том, что флот выдвинут к границе, и через сутки противник сможет атаковать Либаву. Что двух «максимов» и двух «сорокапяток» не хватит, чтобы отбиться от атаки штаффеля Ю-87. О том, что предстоит переход на Север по Беломоро-Балтийскому каналу. Что Балтийский флот будет почти полностью уничтожен с воздуха, и понесет большие потери на минах при запоздалом уходе из Таллина. В этих снах у него появился постоянный оппонент: немолодой бородатый командир с нашивками капитана второго ранга, но с погонами, как в царское время. На кителе у него серебристый силуэт подводной лодки типа «C» со звездочкой. Странный командир говорил чуть хрипловатым голосом, знал о судьбе всех кораблей флота. Он же назвал день и час начала войны с Германией. Жуков не знал, что делать с этой информацией, а задать вопрос у него не получалось: как только он пытался что-то спросить, то автоматически просыпался, и «командир» исчезал. Докладывать начальству он не стал. А что тут доложишь? «Товарищ контр-адмирал! Мне снятся сны!» Даже не смешно. Окончательно он убедился в том, что «командир» знает о судьбе всех кораблей флота, когда 18 декабря 40-го года он сообщил, что при выходе на рейд в Кронштадте С-102 лишится винтов. Через пять часов именно это и произошло. Получив такое «подтверждение», Жуков старался запоминать «ночные кошмары», как он их назвал в разговоре с женой. Но постепенно он пришел к мысли о том, что нужно что-то с этой информацией делать. Например, высказывая предположения на совещаниях комсостава. Заодно необходимо усилить подготовку личного состава для действий в усложненных условиях. И постепенно начал «гонять» личный состав по всему заведованию.

Официально учебная бригада подчинялась адмиралу Галлеру, который заведовал пополнением флота, будучи заместителем наркома флота по кораблестроению и вооружению. Он непосредственно требовал от командиров постоянного анализа происшествий, предложений по доработке проектов, новых приемов действия кораблей флота. При этом постоянно упирал на то, что флоты должны быть сбалансированными, что требуется стремиться к тому, что каждая часть флота решает собственные задачи. На одном из заседаний Владимир попросил слова и привел расчеты огневой мощи подводной лодки типа «К» в бою против пикировщиков Ю-87. Вероятность поражения лодки составила более 90 процентов. При условии того, что лодка длинная и не особо маневренная, получалось, что обнаружение лодки воздушным противником однозначно ведет к ее потере. И поднял вопрос о перевооружении лодок типа «К» зенитными автоматами калибром 12,7 или 40 мм. Галлер внимательно выслушал его, попросил предоставить расчеты, а затем прогнал несколько лодок через испытания при помощи НИИ ВВС, где были немецкие самолеты. Испытания подтвердили правоту расчетов. Лев Михайлович поднял этот вопрос на заседании НКО в Москве. Заинтересовавшись молодым капитан-лейтенантом, Галлер встретился с ним на борту К-21, где Жуков и рассказал о «своем» видении проблем флота, особенно подчеркнув уязвимость Либавской базы подводных лодок. От Мемеля до Либавы чуть больше сорока километров. А армейская группировка находится на «зимних квартирах». Развернуться она просто не успеет. А немцы и японцы нападают без объявления войны. Зенитных батарей явно недостаточно, ПВО базы состоит из шести четырехорудийных зенитных батарей, авиационное прикрытие обеспечено на 15–20 процентов: один 148-й истребительный авиационный полк из состава 6-й смешанной авиадивизии – 63 самолета И-16. УР строится в 35 километрах от города. А в городе сейчас базируется отряд легких сил КБФ с двумя новейшими крейсерами. Галлер выразительно посмотрел на каплея и спросил:

– Но ведь необходимо пресечь возможность высадить десант в порту!