Жертва

Я старалась подготовиться заранее к такому ответу и потому мне казалось, что это нисколько не выбьет меня из равновесия, но я ошибалась. Я чувствовала, как где-то в носу предательски начало пощипывать, а в горле вновь возник привычный тугой комок.

– Потому что я психопат, крошка. Неужели тебя никто не предупреждал об этом?

Я заставила себя сглотнуть слезы, оставаясь внешне почти что спокойной. Если я сейчас разрыдаюсь, это все равно ничего не изменит. Я прекрасно знала о том, кто такой Конор Мейерсон. Знала с самого начала, с самого первого дня.

Но только почему мне все равно было сейчас так больно?

– Тогда почему я никак не могу в это поверить?

Мой голос дрогнул, и он тут же понял, что я притворяюсь. Он смерил меня странным взглядом с ног до головы, а затем шагнул навстречу и коснулся своей ладонью моей щеки. Его пальцы нежно опустились вниз, застыв на моих обветренных губах.

– Возможно потому, что рядом с тобой я не могу быть самим собой.

– Не можешь?

– Нет, – выдохнул он, погружая свои пальцы в мои волосы и прислоняясь израненными губами к моему лицу. – И я не знаю, почему это происходит.

– Может быть, я заставляю тебя быть нормальным? – я прикрыла глаза и вцепилась в его спину своими продрогшими руками.

Конор тут же обхватил меня за талию и что есть сил прижал к себе. Мы стояли на пустынном шоссе, под пронизывающими языками осеннего ветра, насовсем растворившись в этом мимолетном порыве.

Сейчас это был только мир для нас двоих. Мир, в котором ничего и никого больше не существовало. В этом мире Конор не был опасным и сумасшедшим, в этом мире он никому не причинял страданий.

Это был наш хрупкий мир, построенный на реках чужих слез и пролитой крови. Наша вселенная, вертящаяся на чужих сломанных жизнях.

И это был мир, где Конор не был чудовищем. Прекрасное параллельное измерение, где монстр на время превращался в сказочного принца.

Но я знала, каким ложным было наше ощущение счастья. Каким неправильным и опасным являлось чувство, наивно трепещущее внутри моего тела. Он никогда не станет по-настоящему нормальным. Тот Конор, которого знала я, не существовал больше нигде на земле. Для всех остальных он навечно останется психопатом, упивающимся страданиями других людей.

Даже в эту самую минуту, обнимая меня так крепко и накручивая мои волосы на свои пальцы, он оставался тем самым чудовищем. Разница была лишь в том, что монстр забирался поглубже и поджидал подходящего часа, чтобы вырваться на свободу и атаковать.

– Я знаю, что причинил тебе много боли, крошка, – прошептал он, запуская ладони под куртку и осторожно гладя меня по голой спине. – Если бы я мог, я бы хотел быть другим. Я бы пообещал тебе измениться. Пообещал стать таким, каким бы ты хотела меня видеть. Но я ненавижу лгать, крошка.

– Что же ты тогда можешь мне пообещать? – я спрятала лицо, чтобы он не мог видеть того, как по моим щекам заструились потоки слез. – Как я могу тебе доверять?

– Я никогда не причиню тебе боли. Кроме той, что уже причинил, – добавил он, скользя тонкими пальцами по моим лопаткам.

Глава 11

Я шла за ним по пятам, постоянно поскальзываясь на мокром асфальте. Конор крепко держал меня за руку, увлекая за собой. Когда он наконец остановился, я посмотрела вперед и вскрикнула от изумления.

Мы взобрались с ним на холм с пологим склоном с одной стороны и крутым обрывом с противоположной. Весь городок теперь сиял далеко внизу.

Отсюда даже был виден Нортбертон – общежитие сияло оранжевыми окнами, а на парковке горели красным фары отъезжающих машин.

– Я постоянно прихожу сюда по ночам, – произнес Конор, усаживаясь прямо на грязную землю.

Мне ничего не оставалось, кроме как сделать то же самое. Мы оба были почти по уши перемазаны в грязи. Но Конору, как и обычно, было наплевать на такие мелочи. Он не замечал ничего, кроме раскинувшейся под нашими ногами долины, искрящейся сотнями ночных огней.

– Один? – зачем-то спросила я.

– Да, – ответил он, облизнув губы. – Пару раз я пытался затащить сюда Трея и Клайва, но им обоим больше нравится напиваться в общежитии и трахать первокурсниц.

– Хочешь сказать, что тебе трахать их не хочется?

– Крошка, – Конор осуждающе поглядел на меня, словно я ляпнула откровенную глупость. – Я ведь уже говорил тебе, что я эстет.

– Разве эстетам запрещено заниматься сексом? – настаивала я.

– Нет, – произнес он. – Просто я никогда не действую первым.

Я старалась понять, что могли означать эти слова Конора. Неужели он не сделает первый шаг, пока я сама не попрошу его об этом? И почему он вообще ведет себя так странно?

Тогда ночью, в его комнате, он на самом деле не сделал ничего, чтобы забраться ко мне в постель. И даже в машине, когда ему стоило всего лишь надавить на меня посильнее, он не стал этого делать. Безумные, непонятные игры Конора сбивали меня с толку.

Мы смотрели вниз, на блики зажженных фонарей, сидя друг возле друга. Я старалась не обращать внимания на то, как сильно распухла моя ушибленная лодыжка. Сырой ветер трепал мои спутавшиеся локоны, и с каждой минутой мне становилось все холоднее.