Жертва

Убивать Бертрана и Ханну Томас не хотел, справедливо полагая, что горе от потери ребенка будет несоизмеримо хуже. Наемники были хорошо подготовлены и справились с заданием. Так у маленькой Аэлишы появилась новая семья. А затем Томас перебрался в эту глушь. Аэлиша же с малых лет расплачивалась за то, что ее настоящие родители посмели быть счастливы. Только вот незадача, Вириш, любимый сын, положил на нее, недостойную, грязную девку глаз. Еще не растеряв остатки порядочности, юноша пытался противиться чувствам к собственной сестре, но не так давно, умело заведя разговор с не совсем трезвым батюшкой узнал, что сестренка то и не родная вовсе. Пришлось пригрозить наследством, тем более у Аэлишы уже наметился жених. Который отдал бы приличное состояние, при условии что невеста будет чистой.

— Вот только планы сорвались, — закончил мужчина, глядя на них исподлобья.

Ей так хотелось убить его. Своими ногтями разодрать жирную грудь и вырвать оттуда насквозь гнилое сердце, но все, что она смогла — это полный презрения взгляд. А потом Аэлиша просто развернулась и, не оглядываясь, пошла прочь. Прикоснуться к Томасу было слишком противно, настолько, что даже мысль о мести не смогла заставить ее сделать это.

И если бы она не была так ошеломлена, то наверняка бы услышала тихое шипение за спиной.

— Поцелуй вдовы? Ты слишком милосерден…

— Моя девочка не должна знать.

— Само собой. И все же — смерть от остановки сердца, да еще и с отсрочкой на пару недель — эта мразь не заслужила.

— Подобная милость лишь дань уважения доброте моей невесты. Любимая слишком чиста душой, что бы воспользоваться моими силами.

— Погоди, вспомнишь ты про ее добрую душеньку, когда придется объясняться.

— Прикуси язык клыком.

Глава 12

Ее выдержка закончилась аккурат в нескольких фунтах от последней деревенской постройки. Тихо всхлипнув, она уткнулась лбом в плечо идущего рядом Шейсаллеха. Мужчина тут же разомкнул объятья и мигом подхватил ее на руки.

— Поплачь, маленькая. Станет легче.

И она заплакала. Не стесняясь Тиршшана, Аэлиша всхлипывала, судорожно цепляясь за шею Шейсаллеха и пряча лицо в мягкой ткани ворота его рубашки.

Она оплакивала горе своих настоящих родителей и собственную жизнь, полную зла по прихоти мелочного, подлого человека. Мужчины деликатно молчали, давая ей время справиться с потрясением. Лишь на подходе к Храму она смогла более или менее взять себя в руки. А поплескав в лицо холодной водой из ручья, Аэлиша почти полностью успокоилась. Сил собраться предавала мысль о предстоящем объяснении с Шейсаллехом.

Вот только в жертвенном зале их поджидал сюрприз. Весело болтая босыми ногами, на алтаре сидела Юминия.

— Ну наконец-то! — всплеснула руками она. — Нашел свою невестушку, не прошло и года! А ты! — ведьма перевела взгляд на, в который раз ничего не понимающую, Аэлишу. — Не сиделось на месте, да? Беспокойная ты, хе-хе, жертва.

Оба мужчины внимательно посмотрели на Юминию. Вдруг Шейсаллех коротко кивнул и улыбнулся.

— Благодарю тебя, почтенная. Твой выбор оказался точен.

— Он всегда точен, — проворчала колдунья, — ладно уж, мои дела тут закончены, пора и честь знать. И слава Богам! Ламорна мне уже вот тут!

И ведьма показала пальцем на морщинистую шею. Шейсаллех же не торопился освобождать дорогу.

— В знак признательности почтенная не откажется принять мой дар?

— И мой, — выступил вперед Тиршшан. Юминия кокетливо хихикнула.

— Какие вежливые молодые наги! Чувствуется воспитание деда. Что ж, валяйте — дарите.

Братья одновременно зашипели, и с их ладоней сорвался рой мерцающих искорок. Аэлиша задохнулась от восторга. Золотистые и нежно-зеленые, они окружили ведьму подвижным коконом сияющих снежинок. Садились на голову, обнаженные кисти рук, плечи… И тут же пропадали, словно таяли. Юминия стояла блаженно прикрыв глаза, судя по всему происходящее ей весьма нравилось.

— Вот спасибо. Порадовали, так порадовали, — удовлетворенно вздохнула ведьма, когда последняя искорка исчезла, — Я этого не забуду.

И, не прощаясь, ведьма шустро засеменила к выходу. А недоумевающую Аэлишу поволокли в сторону входа в подземный лабиринт. Ступив под свод знакомой пещеры, она первым делом увидела длинное полотно старой змеиной кожи.

— Повелитель, — зашипела она не хуже нагини, — не пора ли нам объясниться?

Тиршшан уселся на камень и принял заинтересованный вид. Но, наткнувшись на два красноречивых взгляда, поспешил опять вскочить на ноги.

— А я пока, к-хм, прогуляюсь. Портал, что ли, проверю, — пробормотал мужчина и скрылся из вида.

Проводив его внимательным взглядом, Аэлиша повернулась к Шейсаллеху, что с тоской посматривал в сторону выхода.

— Я не Бог, — сразу же сдал себя он.

— Это я уже поняла, — поразительно, как быстро злость на этого обманщика затмила собой все остальные чувства. Шейсаллех взгляну на нее и обречено вздохнул.

— Шейссах это мой дед. И он тоже не Бог.

— Все и с самого начала, — процедила Аэлиша, — особенно о том, какого демона я теперь хожу в невестах у непойми кого! Не поторопился ли ты провести обряд?