Жертва

Повеяло пряным, конь под золотоволосым заржал отчаянно, встал на дыбы, и маги ударили в первый раз. Синий огонь жрал все: доспехи, усиленные магией, мясо, кости, оставляя лишь пепел. Кричали люди, отчаянно ржали, пытались вырваться кони, закрывались щитами маги, но тщетно… много тысяч погубленных жизней. Пепел под копытами нетронутых магией коней, выжженное до черной земли поле, и лишь один человек на нем был жив… лишь один корчился среди оставшегося от человеческих тел пепла и смотрел ошалело, испуганно, ловя взглядом… словил. Глянул на опустившегося перед ним на поле Деммида, скорчил полную ненависти рожу и вытянул из ножен дорогой, наверняка передаваемый по наследству клинок.

Глупый мальчишка. Деммид без улыбки взял клинок от телохранителя, одним ударом выбил меч из рук наследника южного рода, приставил острие к его шее и приказал:

– На колени!

– Ты все равно убьешь, – выдохнул тот.

– Убью, – ответил Деммид, но радости в его ответе не было. – За глупость надо платить, мой мальчик. Ты думал, войско выстоит против высших? Думал, мы тебя не остановим? Думал, что сжигая деревни моих союзников ты останешься безнаказанным?

– Война все равно будет.

– Война уже началась. Начал ее ты и твои глупые друзья, – усмехнулся Деммид. – Ты будешь держать ответ перед Айдэ за жизни своих и моих людей. За жизни всех, кто в этой войне погибнет.

– Ты все равно умрешь! Ты и твой сын! Не сегодня, завтра, послезавтра, но умрешь, и все! Ваш конченный род завянет, а Кассией будут править люди, простые нормальные люди!

– Ты и твой род не простые люди, – ответил Деммид. – То, что вы выродились и магический дар в вас завял, не значит, что вы простые.

Вздохнул, замахнулся и одним ударом срубил золотоволосую голову. Тело мальчишки он тоже сжег. Взял его меч, насадил на него голову и заставил его застыть на высоте два человеческих роста над полем. В центре сожженного поля, закрыв магическим щитом.

Много душ… много душ еще витало над этим полем. Подвывало от ужаса, искало дорогу за грань. И завис где-то над ними насмешливый Айдэ, шептал на ухо: «Не ошибся ли ты сегодня?» Деммид посмотрел в последний раз в глаза умершему, развернулся и пошел прочь. Ошибся или нет, но уже поздно. И теперь эти уроды поумнеют, будут как крысы прятаться по подвалам, отлавливая их поодиночке. Но войну начали не они. А вот закончат…

Там, где не достал магический удар, все еще покачивалась рожь и витал тот неповторимый, усиленный жарой покой. Но собирать эту рожь станут вряд ли.

– Мой повелитель, может, надо сказать твоему сыну?

– Мой сын… – устало ответил Деммид. – Мой сын обречен. Пусть проживет свои последние дни и уйдет в покое. Прикажи завтра собраться представителям всех родов для дачи магической клятвы мне и моему роду. Кто не придет… будет считаться мятежником и разделит участь южного рода. Арестовать главу южного рода и его сыновей.

– Показательная казнь?

– Будто у меня есть другой выход, – пожал плечами Деммид. – И казнить их будешь, как в старые добрые времена, ты. Я не могу вызвать из Виссавии Кадма. Найди среди высших магов кого поумнее. Южному роду нужен новый глава. Глава, который не боится ни магии, ни интриганов.

– Да, мой повелитель, – поклонился Даар. Деммид же вздохнул, возвращаясь в замок. Сбросил пропитанный пеплом плащ на пол, стянул с себя ненавистную одежду и пошел в купальню, смыть с кожи чужой ужас. С души его смыть не удастся.

С сегодняшнего дня его имя возглавит список самых жестоких повелителей Кассии. И все почему? И все потому что он не одернул этих идиотов вовремя, раньше, чем они решились восстать.

***

Утро опять погрузилось во тьму, но усталости уже не было, как и страха.

Отмокая в встроенном в пол бассейне, Рэми откинул голову, позволяя харибу смыть с волос пену. Закрытые глаза слегка пощипывало, тонкие пальцы Лиина мягко массировали плечи, успокаивая, губка намыливала кожу пахнущей мятной свежестью пеной.

– Встань, мой архан, – попросил Лиин.

Аккуратные, массирующие движения прогоняли сонливость, зажурчала льющаяся из кувшина вода, смывая пену, и Лиин легкими прикосновениями без спроса залечил синяки, зарастил царапины, наполнил тело легкой бодростью.

– Кто-то пришел, – остановил Лиина Рэми.

Укутала мягкая ткань, впитала бегущие по коже капли. Лиин помог натянуть тонкую тунику до колен, повязал ее поясом, и сразу повеяло холодом – кто-то, обладающий ярко-синей аурой, откинул полог, отделяющую нишу с купальней от спальни, и, приблизившись к Рэми, приказал Лиину:

– Оставь нас.

Сияние ауры, твердый, знакомый до боли голос, который так же резал холодом на тренировках, и легкий аромат его силы… этого человека Рэми не мог спутать ни с кем.

– Ты не мог сказать? – начал с упрека учитель, помогая выйти из купальни. Он вывел Рэми на веранду, усадил на стул и встал за его спиной.

– Ты устал, я просто думал… что подожду, – ответил Рэми, с удовольствием вдыхая наполненный влагой воздух.

– Арам сказал, что ожидание было опасно…

– Ты разговариваешь с Арамом? – нахмурился Рэми.