Жертва ради любви

– Очевидно, что Джули с этим стрелком находились в каком-то родстве, – заметил Крис. – Криминалисты предоставили нам отпечатки его пальцев. Надеюсь, нам вскоре удастся выяснить, кто он был. А пока необходимо перетрясти все фамильное древо семейства Уэббов и посмотреть, кого не хватает. Джули, вы могли бы помочь нам, рассказав немного о своей семье.

– Я уже рассказала вам о своей сестре и о том, что случилось с моими родителями.

Желая помочь ей, Крис вкратце сообщил остальным то, о чем она уже успела рассказать ему.

Донна вынула из сумочки маленький блокнот и ручку, сделала пометки у себя в блокноте и улыбнулась Джули.

– Не могли бы вы сказать мне, как звали ваших родителей?

Джули посмотрела на Криса.

– Это должно помочь вам установить личность стрелка?

– Это – отправная точка, виктимология, – пояснил Крис. – Чтобы выяснить, почему ваш муж попытался вас убить и кто еще может за вами охотиться, нам необходимо как можно больше узнать о вас. А значит, и о ваших друзьях, родителях, вашей работе – обо всем.

Она страдальчески вздохнула.

– Хорошо. Мою маму звали Беатрис. Моего отца – Джил Линвуд. Они оба родились и выросли в Лондоне, в Англии. Но их родители не одобряли их отношения. В основном родители моей матери не одобряли. Мамины родители были состоятельными людьми, они думали, что мой отец хотел жениться на ней из-за денег. После того как умер мой дед, моя бабушка – Элизабет – стала еще настойчивее возражать против союза моих родителей. Но они все равно поженились. Бабушка лишила мою мать наследства, и они с отцом переехали в Америку, чтобы начать здесь новую жизнь.

– Лишила наследства, – повторила Донна. – Звучит старомодно.

– Вы когда-нибудь ее видели? – спросил Крис.

– Нет. Я никогда не общалась ни с ней, ни с другими родственниками моих родителей. Но у моей мамы было ожерелье, которое ей подарила бабушка, когда ей исполнилось восемнадцать лет. Когда моей сестре Наоми тоже исполнилось восемнадцать, она передала его ей, сказав, что это – семейная традиция и что она ни в коем случае не должна его потерять. Когда Наоми… Когда Наоми умерла, мама сказала, что теперь ожерелье принадлежит мне. Мое английское наследство – всего-навсего дурацкое ожерелье. Когда мои родители умерли, я устроила гаражную распродажу, избавилась от мебели, одежды, от вещей, которые, как я думала, могли кому-нибудь пригодиться. Я никогда не была особенной барахольщицей. Но мысль о том, чтобы отдать некоторые вещи, была для меня невыносимой – в основном это касалось фотографий, бижутерии моей матери, которую она так любила, отцовских билетов на бейсбол. И некоторых вещей, которые остались у меня от Наоми, включая это ожерелье и ее заколки для волос. Она просто с ума сходила по этим заколкам, скупала их на блошиных рынках и гаражных распродажах, чем ярче, тем лучше. Я и забыла об этом. Я сохранила коробку со всеми этими вещами, но так ни разу с тех пор к ним не прикоснулась. Мне кажется… Если посмотреть на эти вещи, я отчетливо пойму, что никогда больше не увижу родных.

Крис только собирался поподробнее расспросить ее о сестре, как зазвонил телефон шефа. Тот извинился и вышел из-за стола.

Несколько секунд спустя телефон Макса тоже зазвонил. Общий разговор застопорился, поскольку оба сейчас говорили по телефону. Когда они закончили, Крис посмотрел на них, переводя взгляд с одного на другого.

– Ну? – спросил он. – Что-то по поводу нашего расследования?

Шеф кивнул.

– У меня – да. Кэти Нельсон потребовала, чтобы мы немедленно сопроводили миссис Уэбб в город. Говорит, что нужно найти недостающее звено в уголовном деле против мистера Уэбба. – Он посмотрел на Джули, приподняв бровь.

– Не понимаю, зачем я там нужна. У нее уже есть мои показания о том, как Алан ночью проник ко мне домой в Нэшвилле. То, что случилось здесь, к тому делу отношения не имеет.

– Согласен, – ответил шеф. – А потому я сказал ей, что вы приедете, когда будете готовы.

– Ну, спасибо, – восхитилась Джули его ответом помощнице прокурора.

– И мой звонок тоже относится к нашему расследованию. Проверка номерных знаков на черном «додже-чарджере» показала, что машина принадлежит прокатной компании. Головной офис компании расположен в Нэшвилле, – сообщил детектив Макс Ремингтон. – А машину взяла напрокат помощница окружного прокурора Кэти Нельсон.

Джули удивленно выдохнула.

– За рулем была не она, – пояснил шеф. – Она только что звонила мне, и звонок поступил с нэшвилльского номера. Секретарша сказала мне, что Нельсон все утро была в суде, вместе с другой помощницей прокурора, и они обе только что вернулись в офис. Она не могла успеть побывать в суде и одновременно прокатиться по полям за несколько часов до этого.

– Согласен, – кивнул Крис, все еще глядя на Макса. – Но я не думаю, что она арендовала машину для своего личного пользования. Она была заказана для одного из ее ассистентов, не так ли, Макс?

– Ага. Правильный ответ – это был Брайан Хенсон. Вторая машина, тоже черная, «шевроле-камаро», была взята Нельсон напрокат для другого ее ассистента, Джонатана Болтона.

Шеф встал и снова взялся за свой телефон.