Жертва ради любви

– Похоже на то, да. Вопрос, конечно, заключается в том, в чем вообще была цель этих платежей. Если они предназначались для тебя, почему они поступали на счет Алана? И, что еще важнее, почему они прекратились в день твоего рождения? Если мы найдем ответы на эти вопросы, сможем понять, почему Алан пытался тебя убить после того, как тебе исполнилось двадцать пять.

– И почему кто-то все еще пытается меня убить, – закончила она. – В этих стремлениях Алан был не одинок. Вы все время говорили о том, что ему нужен был сообщник. Это объяснило бы, почему те люди на ферме Купера попытались меня убить. Им нужно было закончить то, что начал Алан. И если вся эта история – только из-за денег, мне приходится думать, что их цель – возобновление платежей.

– Я сомневаюсь в том, что это может быть их целью.

– Я думала, мы сошлись на том, что все это – из-за денег.

– О, в этом можно не сомневаться. Все это – точно из-за денег, даже если сейчас на первое место вышли другие мотивы. Но если все это время – прости за выражение – ты была дойной коровой, зачем нужно было тебя убивать, если их целью было получение ежемесячных денежных переводов? Они уже прекратились, но твоя жизнь все еще в опасности. Это заставляет задуматься о возможности еще какой-то выплаты. Может быть, ежемесячные переводы были только частью этого фонда, и ты должна была в двадцать пять лет получить крупную единовременную выплату.

Она кивнула:

– Возможно, так и есть. Если есть такой фонд и я – единственная наследница, когда мне исполнится двадцать пять лет, мне нужно… Что-то сделать? Чтобы получить эту выплату. Но поскольку я не знаю – или не знала – об этом фонде, Алану нужно было сделать что-то еще. – Ее глаза расширились. – Он мог стать моим наследником. Если бы я умерла, он бы получил эти деньги. Разве не так все это устроено?

– В принципе, так. Но в данном случае мне не кажется, что такое объяснение нам подходит. Если бы нужно было всего лишь убить тебя и сделать Алана твоим наследником, он…

– Убил бы меня сразу после свадьбы, – закончила она.

– Да. Я думаю, так бы он и сделал.

Она встала и принялась мерить шагами комнату.

– Алану я была нужна живой, чтобы получать переводы. Наверное, ему нужно было подтверждать, что я жива, попечителям фонда. Как ему удавалось это делать таким образом, что я этого не замечала?

– Мне кажется, здесь мы возвращаемся к нашей версии о сообщнике. Возможно, один из сотрудников фонда стал сообщником Алана. Может быть, Алан предоставлял сообщнику твои фотографии, и этого было достаточно, чтобы сделать перевод. Вот, посмотри на это.

Он порылся в стопке бумаг и извлек одну из них.

– Я распечатал это из моей электронной почты сегодня утром. Рэнди прошлой ночью съездил в Нэшвилл и работал вместе с местной полицией при обыске твоего дома. Он также привел слесаря, который вскрыл сейф. В этой бумаге перечислено его содержимое.

Она прочитала:

– Свидетельства о рождении: мое, моей сестры и моих родителей. – Она прижала руку к горлу. – Свидетельства о смерти моих родных. Мое свидетельство о браке?

– Мне кажется, эти документы он использовал, чтобы получать переводы. Но после этого они были ему не нужны. Я сомневаюсь, что это – то, чего он хотел от тебя, когда приехал в Дестини.

– Нет, наверное, нет, – согласилась она. – Я не очень хорошо разбираюсь в трастовых фондах. Но мне кажется, что они могут работать так, как угодно их учредителю. Если моя бабушка приберегала эти средства для наследника моей матери, то эти документы подтверждают мои права на наследство. А свидетельство о браке доказывает, что Алан был моим мужем. Поскольку моя бабушка не предпринимала никаких попыток увидеться с нашей семьей лично, она наверняка полагала, что и я не желаю ее видеть. Попечители ее фонда или, может быть, сообщник считали, что, платя Алану, они платят мне. Условия фонда были соблюдены без семейных драм и воссоединений.

Крис молча обнял ее, и она прижалась к нему. Они долго сидели так. Наконец Джули судорожно всхлипнула, нежно поцеловала его и отстранилась.

– Спасибо, – сказала она. – Мне кажется, без тебя я бы со всем этим не справилась. Это – тяжелая ноша, слишком тяжелая. Если бы не ты, я наверное, уже давно бы сдалась.

Он покачал головой и взял ее за плечи.

– Нет. Ты бы так не поступила. Ты для этого слишком сильна. Алан использовал тебя, убил твоих родных. Теперь он мертв, и я рад этому.

Она улыбнулась.

– Пожалуй, я тоже рада, что он умер, хоть это и звучит ужасно. – Ее улыбка померкла. – Что же нам делать дальше? Я все еще не понимаю, почему кто-то еще за мной охотится или как Алану удалось получать переводы, не показывая никому меня.

– Это точно один из вопросов, над которым нам предстоит подумать. Алану ты была нужна живой, чтобы получать деньги, но как только тебе исполнилось двадцать пять, что-то изменилось и платежи прекратились. Но ему все еще что-то было от тебя нужно. Значит, у тебя было что-то, с помощью чего он мог бы получить эту единовременную выплату.

Она кивнула.

– Но теперь, когда он мертв, его сообщник хочет меня убить. Почему?