Жертвы интервенции. Первое комплексное научное исследование деятельности Общества содействия жертвам интервенции 1924–1927 гг.

По всей видимости, именно осенью 1924 г. работа Краевого комитета начинает принимать общереспубликанский масштаб. В октябре руководством Крайкома рассылаются телеграммы с требованием ускорить темпы работы: 3 октября в Семипалатинский, Актюбинский, Уральский, Букеевский губкомы, 5 октября в Оренбургский. В письме всем губернским комитетам Общества отмечалось, что «Букеевская губерния до сих пор еще не дала ни одной претензии, несмотря на то, что размеры ущерба в ее территории довольно значительны… Только энергичное вмешательство Краевого к-та высылкой специального технического работника придало решающий толчок и вывело их из такого положения (в Оренбургской губернии скопилось претензий на сумму до 2 млн руб., лежавших “мертвым грузом” без проверки)»[827].

Эту информацию стоит дополнить документом от лета 1924 г., в котором Вшивков информировал руководство ОСЖИ о первоначальных подсчетах убытков в Букеевской губернии, которые выражались в «26 542 810 рублях золотом, в т. ч. лошадьми 9720 голов, верблюдами 51 060 голов, крупным рогатым скотом – 125 780 голов, мелким – 90 000 голов, овцами и козами – 133 650 голов, один автомобиль, два ветеринарных амбулатория, 10 сельскохозяйственных артелей, одна метеорологическая станция и др.»[828]

Первый доклад самого Букеевского губкома был составлен лишь 1 декабря[829]. Из него следовало, что к этому времени было обработано 916 претензий на сумму 13 420 606 руб.[830], значилось 49 убитых и 13 раненых. Из них подавляющая часть претензий и пострадавших приходилась на Таловский уезд (13 200 300 руб., 767 претензий, 36 убитых и 11 раненых). В докладе подчеркивалось, что ввиду малочисленности грамотных сотрудников и отсутствия печатных актов на русском языке, по разрешению Краевого комитета все заявления, поступившие в губком без актов, обратно не возвращались, а отправлялись сразу в Москву.

Из доклада также становятся понятны мизерные масштабы содержания Букеевского губкома: от Краевого комитета были высланы лишь 100 руб. в начале сентября, а за июнь, июль и август было получено 50, 200 и 1500 бланков соответственно. Лишь в сентябре и октябре цифры стали значительными: 7000 и 8000 экземпляров.

Из протокола заседания бюро Крайкома от 17 октября известно о суммах другим губкомам: Оренбургскому и Уральскому – по 150 руб., Адаевскому – 100, остальным – по 50[831].

В телеграмме крайкома от 8 октября также указывалось, что комитеты развернулись «не равномерно» и «полевые работы не дали возможности во многих губерниях опустить работу по сбору претензий в гущу деревни», а потому Киргизский краевой комитет ОСЖИ призывал «все остальные комитеты немедленно подтянуться».

Судя по документам, руководство ОСЖИ было довольно осенним результатом работы Крайкома и констатировало, что «в организационном отношении [Комитет] взял совершенно правильную линию. Приходится констатировать, однако, что кампания тормозилась из-за отсутствия надлежащего количества форм на русском и киргизском языках и из-за совершенного отсутствия средств».[832] На октябрь приходится и первый (и единственный в 1924 г.) денежный транш от правления в 4000 руб.[833]

Встречалась и критика, из недочетов отмечалось, что в бланках не указывалось, что случилось с перечисленным в них имуществом, кем именно и при каких обстоятельствах нанесен убыток, некоторые заявления были не подписаны или подписаны другим лицом без указания о неграмотности самого заявителя. В претензиях также встречались вставки и приписки, «что совершенно недопустимо т. к. претензия – официальный документ»[834].

Интересной представляется статистика от 23 сентября 1924 г. по затребованным и высланным из Центра местным комитетам по всему СССР бланков, которая «дает характеристику широты охвата своих задач» отдельными комитетами ОСЖИ (см. табл. 10). По ней также можно оценить место Киргизского краевого комитета в ряду других региональных органов ОСЖИ в тот период[835].

Таблица 10. Количество бланков, затребованных от Центра местными комитетами ОСЖИ на 23.09.1924

Таким образом, видно, что Киргизский крайком оказался далеко не на первых местах и даже был для удобства объединен с Башкирским. Для этого существовали как объективные обстоятельства: малочисленность региона (4,8 млн человек в 1924 г.) и описанная выше первоначальная задержка в работе Крайкома, так и фактор печатания бланков на национальном языке, неучтенных в таблице.

В одном из дел фонда Киргизского крайкома приводится письмо в Архангельский губком ОСЖИ с критикой от лица правления Общества. Из него становится известна статистика этого губкома к 28 июня 1924 г.: 4022 претензии, из которых 336 коллективных[836].

Правление ОСЖИ в середине ноября вопрошало: «Судя по Вашему отчету, работа в республике развернута организационно правильно. Тем более непонятно такое ничтожное в количественном отношении поступление претензий»[837].