Жертвы интервенции. Первое комплексное научное исследование деятельности Общества содействия жертвам интервенции 1924–1927 гг.

С некоторыми ошибками комитет был вынужден соглашаться из-за того, что нарушение процедуры не влияло на обоснованность доказательств. Например, к некоторым претензиям крестьян села Аргалей Забайкальской губернии не были приложены акты проверочной комиссии ввиду их непригодности, но «принимая во внимание правильно составленные показания свидетелей, Забайкальский губернский комитет, обсудив, признал все эти убытки несомненными, а эти претензии на возмещения таковых – законными»[769]. В претензиях села Елизаветино, напротив, свидетельские показания были подписаны членами проверочной комиссии. Однако при наличии правильно оформленных актов губкомитет счел претензии правильно оформленными и без наличия заверенных свидетелями показаний[770]. Претензии, в которых имелась противоречивая или неполная информация, были допущены грубые ошибки при оформлении, высылались обратно для исправления. Это создавало серьезные проблемы и затягивало сроки передачи документов в Москву. К тому же, возвращенные документы далеко не всегда исправляли и высылали на повторное рассмотрение. В связи с этим губернские комитеты обращались к местным органам с просьбами тщательного отбора претензий и исправления очевидных ошибок еще на местном уровне.

Сотрудникам Забайкальского губернского комитета Общества приходилось проводить большую работу по обобщению и конкретизации информации о белых частях, действия которых привели к ущербу: «В некоторых убытках указывается, что убытки понесены от отрядов: 6-го Казачьего полка, Шароглазова, Маркова, атамана Деревцова, генерала Артамонова, генерала Мациевского, пластунов, Лоншакова и Михайлова, Малахова – он же Малакен, Тирбаха, барона Унгерна – он же “Барон”. Губернский комитет к этому присовокупляет, что названные отряды являлись неотъемлемой частью Семеновских войск. Полковник Дуганов входил в армию Каппеля, и по приходе последней в Забайкалье он откололся и оперировал самостоятельным отрядом в 1921 и 1923 гг.»[771] Также известную трудность представлял собой перевод курсов денежных знаков различных органов власти, существовавших в период Гражданской войны на Дальнем Востоке, на золотой рубль. Тем не менее эта оценка производилась: «В претензиях крестьян села Аргалей Забайкальской губернии указано, что убытки выражаются в потере денежных знаков Временного правительства. Забайкальский губернский комитет установил, что во время понесения убытков, т. е. в 1920 году в июне месяце, имели хождение в той местности бумажные денежные знаки Сибирского Временного правительства и бумажные денежные знаки, выпущенные Семеновским правительством /голубки/. Золотой рубль оценивался в 600 бумажных денежных знаков Временного Сибирского правительства. В претензии гр. Пакулова Е.Л. к общему итогу понесенных убытков не включены убытки в связи со взятием 600 руб. бумажных денежных знаков Сибирского Временного правительства ввиду незначительной их стоимости по переводе на золотой рубль»[772].

Книги регистрации заявлений потерпевших от интервентов Амурского губернского комитета Жертервента позволяют проследить динамику сбора и поступления претензий в Благовещенск в 1925 г. (см. табл. 6)[773].

Таблица 6. Динамика сбора претензий Амурским губкомом в 1925 г.

Подводя промежуточные итоги работы на конференции Амурского губернского отдела Всесоюзного общества содействия жертвам интервенции, состоявшейся 23 июня 1925 г. в Благовещенске, А.Л. Якуцевич отмечал, что на момент проведения конференции было собрано 6405 заявлений имущественного характера, в т. ч. 3339 претензий с личными убытками: «Хотя вышеуказанный сбор заявлений и является высшим по сравнению с другими губерниями Дальнего Востока, но по выработанной Центральным правлением схеме в соответствии с количеством населения Амурской губернии в 394 тысячи [человек] необходимо достичь сбора заявлений в размере 18 тысяч»[774]. Несмотря на лучшие по Дальнему Востоку результаты работы к лету 1925 г., Амурскому отделу ОСЖИ не удалось существенно развить успех, хотя в области остались слабо охваченные работой общества уезды и волости. Как показывает отчет о деятельности Свободненского уездного комитета Жертервента от 2 апреля 1925 г., представленный в табл. 7, ситуация даже в отдельном уезде выглядела весьма неравномерно[775].