Жертвы интервенции. Первое комплексное научное исследование деятельности Общества содействия жертвам интервенции 1924–1927 гг.

В настоящую таблицу не вошли отправленные претензии государственных учреждений на сумму 600 000 руб. Как следует из отчета, Мазановское и Свободненское отделения дополнительно были готовы предоставить претензий на сумму примерно 150 000 руб. каждое. Между тем по Селемджинской и Шимановской волостям задачи Жертервента были признаны выполненными. В остальных волостях фронт работ оставался значительным. В целом по уезду насчитывалось 26 ячеек, объединявших 820 членов, причем в Тыгдинской и Зейской волостях ячеек Общества не было образовано. Социальный состав большинства ячеек – служащие учреждений и предприятий, транспортные рабочие. Это обстоятельство имело влияние на работу уездного комитета, поскольку в общественно-политические кампании, проводившиеся в уезде, активно вовлекались представители упомянутых социальных слоев, что значительно сокращало их возможности активно участвовать в работе ДОСОЖ.

Таблица 7. Отчет о деятельности Свободненского уездного комитета Жертервента от 2 апреля 1925 г.

В Южном Приморье всего было собрано 15 145 претензий, которые были отражены в книге регистрации претензий. В числе личных убытков было зафиксировано большое количество различных вариаций насильственных действий в отношении дальневосточников: расстрелян муж, убит сын, ранение, избиение, арест и избиение, потеря здоровья, арест и порка, пытки, потеря трудоспособности, изнасилование жены и избиение, семья подверглась телесным наказаниям, убит отец, убит муж, убиты брат и отец, расстрелян муж, расстрелян сын, принудительные работы, увечье, насилие, убийство дочери, контужен, насильно мобилизован, скрывался, угроза, насильство, убит отец и брат, избиение всей семьи. Несмотря на самое большое количество собранных претензий, процент забракованных претензий был высок и в Южном Приморье – свыше 6 000 претензий не были отправлены в Центральное правление.

После вывода японских войск с Сахалина в апреле 1925 г. в составе Общества был организован Сахалинский отдел, который не сумел развернуть широкую деятельность в силу небольшого времени, которое было отведено для его существования (всего 8 месяцев), отдаленности территории и трудностей с транспортной доступностью, а также тем обстоятельством, что материальные споры в немалой степени были разрешены в ходе переговоров между японской и советской делегациями в Пекине, а затем и в процессе передачи власти на севере Сахалина в руки советской администрации. Тем не менее, как показывает письмо заведующего Сюркумским телеграфным отделом К.В. Филиппова, копия которого была направлена в Центральное правление Общества содействия жертвам интервенции, представители японской администрации вводили дискриминационные меры против русского населения и способствовали экономическому вытеснению с острова русских наряду с откровенным насилием: «На второй год своего владычества на Сахалине вводить стали и налоги. Воз песку с берега моря 30 коп., кол для изгороди 3 коп., жердь 4 коп., тысяча прутьев тальника для тына 25 руб. В селении Рыковское открыли бойню скота. Надо заколоть поросенка, тащи на бойню и плати 1 руб. 88 коп. Надо убить бычка или телку, тащи 4 руб. да еще бойщику замазку. А не поведешь и у себя дома заколешь – набьют морду, да еще и посадят на неделю. Далее ввели налоги на покосы и засевную площадь – все это за русское с русского же драли. Не понравилась русским ихняя культура и порядок, на второй год началась тяга на материк к своим русским <…>. Сбывали все свое добро за бесценок и уезжали, потому что жить с интервентами-японцами было невозможно». К.В. Филиппов привел примеры репрессий японских интервентов против сторонников советской власти и видных общественных деятелей Сахалина, несогласных с утверждением японских порядков, описал примеры жестокой эксплуатации русских рабочих, неэквивалентного обмена со стороны японских торговцев. Тем не менее, несмотря на ценность воспоминаний очевидца, это свидетельство невозможно было выставить в качестве оформленной претензии.