Жесткий лидер. Правила менеджмента от генерала Афганской войны

А теперь перенесемся в 2010 г. Тарек стоит на улице в Сиди-Бузид, Тунис, и во весь голос кричит о коррупции в местной полиции. С возможностью доступа к его данным власти Туниса образца XXI в., скорее всего, будут знать о Тареке достаточно много: в какие магазины он ходит, что любит покупать, какие сайты посещает в интернет-кафе, кто его друзья в Facebook, каких религиозных и политических убеждений он придерживается. Имея нехитрые навыки и простой компьютер, они могут прийти к гораздо более точному заключению, нежели это мог сделать османский губернатор в 1882 г. Однако в 2010 г. охват выводов, которые могут быть сделаны по поводу Тарека, гораздо больше, чем может сделать правительство, поскольку он живет в куда более сложном мире.

Первый Тарек является вымышленным персонажем. Второй же – это торговец фруктами из Туниса Тарек аль-Тайиб Мохаммед Буазизи. Когда он облил себя бензином, принес в жертву, происходящее стало выходить из-под контроля с ошеломляющей скоростью: толпа устроила протест по поводу его смерти, а его двоюродный брат записал видео на свой iPhone. Видео появились на YouTube через два дня вместе с фотографией Тарека, умирающего в огне. Пошли новые протесты. Видео об этих протестах появились на Facebook. Арабы везде видели своих собратьев из Туниса на улицах. В небольшой городок Сиди-Бузид приехали не только журналисты Аль-Джазиры, но и The New York Times, а также The Guardian. Через три месяца 13-летнему правлению Хосни Мубарака, за 1400 миль, в Каире (Египет), пришел конец. Муаммар Каддафи стал терять контроль на Ливией после 40 лет правления, а в Сирии началась неуправляемая гражданская война.

Несмотря на большее, чем когда бы то ни было, количество информации об обществе в арабских странах (и об отдельных гражданах, таких как Тарек), ни одно правительство, ни один поисковик и ни одна социальная сеть не смогли спрогнозировать, что Тарек принесет себя в жертву, равно как они не смогли спрогнозировать последствия, которые за этим последуют.

Два Тарека проиллюстрировали нам несоответствие технологического прогресса, который был огромным за последние сто лет, нашей заметно ослабшей способности прогнозировать, что случится дальше. Несмотря на то, что мы знаем обо всем, что происходит в этом мире, гораздо больше, он во многих отношениях стал менее предсказуемым.

Такая непредсказуемость стала возможной не вопреки технологическому прогрессу, а именно из-за него. Технологическое развитие последних десятилетий фундаментально отличается от технологического развития эпохи Тейлора. Пока мы, возможно, думаем, что имеем возможность отследить таких людей, как Тарек, принять меры и поговорить с ними и что это улучшит наш точный «часовой механизм» управления, реальность, к сожалению, иная: эти изменения создают кардинально противоположную среду (непредсказуемо сложную), которая ставит в тупик организации, основанные на тейлоровской эффективности. Именно из-за этих изменений «удивительная машина» Оперативного подразделения, которая отлично работала на протяжении всего ХХ в., проигрывала.

Понимание того, что именно изменилось, почему сократилась способность предсказывать и как это все повлияло на руководство, было критичным для решения нашей проблемы. И мы не были в этом одиноки. В ходе анализа, который был сделан позже, стало ясно, что феномен, который мы наблюдали в Ираке, происходил в огромном количестве сфер – от агрономии до экономики.

Кометы и холодные фронты

Чтобы разобраться в проблеме двух Тареков, необходимо начать с эклектического математика и метеоролога, который работал в МТИ в 1961 г. Эдвард Лоренц использовал передовые на тот момент компьютеры, чтобы предсказать погоду на год вперед. Погода была сложной задачей. В то время как оборот кометы Галлея можно было рассчитать достаточно точно на десятки лет вперед, а приливы с отливами и затмения уже давно капитулировали перед технологиями, предсказывать погоду все еще было очень трудно. Лоренц надеялся, что новые разработки позволят ему достичь похожего уровня точного детерминизма в определении климата Земли. Он запускал компьютерные симуляции, создавал элементарные графики с целью лучшей визуализации тенденций в своих данных и надеялся распознать какую-то последовательность.