Жестокая красота

И он одарил сестру своей самой очаровательной улыбкой, и та, хотя и была лет на двадцать старше, не устояла. Я поняла, что у нее не хватит духу отказать.

– Двадцать минут. И все. Ни секунды дольше, иначе я позову охрану и вам запретят посещать мистера Дивайна на весь срок, пока он находится в больнице.

– Спасибо, – поблагодарила я.

Медсестра вручила мне две карточки со словами «Посетитель» и глянула на мою руку в поисках кольца, когда я потянулась за ними.

Я потащила Дэниела за собой, пока она не передумала. Я быстро шла по коридору, но старалась не бежать. Когда мы добрались до отцовской палаты, я сделала то же, что и Гэбриел: практически полностью закрыла жалюзи на двери.

– Папа, мы поможем тебе, – произнесла я.

Он до сих пор был без сознания. Дэниел тихо приблизился к койке и встал рядом. Я сообразила, что сейчас он впервые видит его в таком беспомощном состоянии.

– Я не узнаю его, – с дрожью в голосе признался он.

Отек на лице отца спал, но зато синяки полиловели. Казалось, будто его кожа испачкана темной краской.

– Я рад, что ты привела меня к нему, – продолжил Дэниел. – Но я не понимаю, зачем я тебе понадобился.

– Мы будем лечить его.

Это изумило Дэниела сильнее, чем мое объявление о помолвке.

– Как?

Я взяла на себя роль Гэбриела и объяснила Дэниелу, что именно мы собираемся делать. Он сосредоточенно кивал.

– Тебе надо очистить сознание от отрицательных мыслей, – сказала я. – В первый раз, когда мы с Гэбриелом пробовали исцелить папу, я не смогла их прогнать, и в итоге только навредила отцу. Я боялась предпринимать еще одну попытку, но потом я именно таким способом вернула тебя в человеческий облик. Сейчас тебе придется помочь мне. Я верю, что у нас все получится.

– Сомневаюсь, что я наилучшая кандидатура…

– Ты – единственная кандидатура, – заверила я его. – Мне нужно, чтобы ты принял свою истинную сущность. Ты – Небесная Гончая, а не Пес Смерти. Отчасти твое призвание состоит в том, чтобы убивать демонов – исключительно для защиты невинных. Здесь же нам суждено выполнить свое предназначение. Вспомни, с какой целью изначально были созданы Урбат. Мы с тобой способны на многое, потому что мы не утратили свое умение любить. Именно это мы и должны отдать миру.

Я догадалась, что внутри Дэниела идет борьба. Он жаждал принять мои слова, но все еще убеждал себя в том, что он чудовище.

– Ты – не монстр. Ты перестал им быть. Ведь ты изменился. И, по-моему, в глубине души ты знаешь, кто ты такой.

Ангел .

Я потянулась и нежно поцеловала Дэниела в губы. Когда я отстранилась, он на мгновение зажмурился, и я не смогла определить, продолжается ли эта битва или нет. Спустя секунду он распрямил плечи и открыл глаза.

– Думаю, ты права, – решительно произнес он.

– Ты согласен?

– Да, – и он перевел взгляд на папу. – Ради него.

Дэниел вытянул вперед руки, и я положила их на грудь отцу.

– Сконцентрируйся на положительном настрое. Ты должен направить на папу всю свою энергию добра и любви.

Дэниел опять закрыл глаза. Я последовала его примеру и погрузилась в самые счастливые семейные воспоминания. Спустя несколько мгновений я ощутила прилив силы. Она нарастала и пульсировала. Неожиданно перед моим внутренним взором предстала картина, которую я никогда не видела. Дэниел сидел на стуле напротив папы – по другую сторону письменного стола в кабинете. Они находились в комнате одни, и я поняла, что воспоминание принадлежало Дэниелу. «Ясно, – подумала я, – теперь между всеми нами вновь установилась связь». Видение было нечетким, но я слышала голос отца. Он говорил Дэниелу, что поддержит его и найдет способ преодолеть проклятье вервольфа. А я вдруг почувствовала благодарность, которую Дэниел испытывал в тот момент. А после этого передо мной прокрутился коротенький «ролик» из его жизни. Там была и я. Конечно, я сразу же отругала себя за то, что позволяла себе сомнения насчет Дэниела и его чувств.

Мое сердце переполняла любовь, мощная энергия проникала в каждую клеточку моего тела. Когда я больше не смогла удерживать ее, она огромной волной пронеслась во мне, прокатилась по рукам Дэниела и ворвалась в папу. В следующее мгновение я выпустила руки Дэниела и рухнула на пол рядом с койкой. Дэниел кинулся ко мне.

– Ты как? – обеспокоенно спросил он.

– Нормально, – еле слышно пролепетала я.

По барабанным перепонкам ударил хор каких-то звуков. В конце концов я осознала, что пищат и надрываются мониторы, установленные в палате. Значит, случилось нечто ужасное.

– Проклятье, – прошептал Дэниел.

А я была уверена, что все сработает. Неужели я ошибалась?

– Проклятье! – закричал Дэниел. – Смотри, Грейс!

Я с трудом открыла глаза. Какой же урон я нанесла отцу, если мониторы одновременно спятили? Однако я отважилась взглянуть на койку. И обомлела.

Папа сидел на кровати и стягивал с лица кислородную маску – оказывается, его действия и привели к тому, что зазвучали сигналы тревоги.

– Грейс? – произнес он. – Что случилось? Где я?

Я не могла в это поверить. Папа бодрствовал. И разговаривал. Фиолетовые синяки исчезли с его лица и рук.