Жестокие романтики против кровавых гегемонов

Один из лидеров еврейского крымского проекта — Розен, увидев, что может легко продавить своими требованиями советских лидеров и понимая важность исторического момента, решил хапнуть для Израиля максимально возможное количество земель и «в конце 1924 года д-р Розен предпринял деловую поездку на Украину для встречи с наркомом земледелия этой республики И.Е. Клименко, — отметил в своей книге Г. Костырченко. — Однако в Харькове американского визитера ждал отнюдь не радушный приём. В ответ на его предложения ускорить выделение под еврейское землеустройство дополнительно 100 тысяч десятин земельных угодий заместитель наркома земледелия Украины М. Вольф заметил, что следует сначала освоить 30 тысяч десятин, уже ранее предоставленных республиканскими властями для этих целей. Он также заявил, что Всеукраинский ЦИК принял решение возобновить перемещение на восток СССР неиспользуемых трудовых ресурсов, в том числе и безработного еврейского населения».

Понятно, что Розен сразу обвинил Вольфа в антисемитизме, Костырченко: «Присутствовавший на этой встрече С.Е. Любарский (руководитель плановой комиссии республиканского Наркомзема и представитель «Агро-Джойнта» на Украине), поддержав Розена, заметил: «Восток нас не устраивает, он требует энергии украинца-пионера, а евреям нужны уже обжитые районы — Украина, Крым.»

Ещё более негативное отношение к еврейскому переселению выказывали крымско-татарские власти, которые склонны были подозревать центр (Москву) наказать автономию за националистические выступления в мае 1924 года, закончившиеся расстрелом 132 участников «контрреволюционного заговора».

Понятно, что в этот период советская власть, и в том числе Сталин, довольно быстро расстреливали всех, попробовавших «вякнуть» против строительства Израиля в Крыму, и понятно — почему евреи стремились захватить обжитые другими народами земли; и понятно, что мешающего этому украинца или татарина необходимо было выслать на восток, в Сибирь. В общем, — проект, который мы наблюдали ещё в предыдущей книге, продолжал успешно развиваться; далее обратим внимание на другие события в этот период.

19 августа 1924 года в результате трений с Зиновьевым и Каменевым Сталин на очередном пленуме ЦК опять подал в отставку с поста генсека. И опять его отставку дружно не приняли.

В этом же году Сталин, продолжая создавать советскую империю, перекроил азиатские республики: упразднил Хорезмскую и Бухарскую советские республики и создал, в этом регионе более обширные новые союзные республики — Узбекскую ССР и Туркменскую ССР.

В финансовой сфере Сталин решил исправить ошибки Ленина и с 1924 года начал вводить обеспеченный золотом крепкий советский червонец, хотя этот червонец был обеспечен золотом «виртуально», ибо реально обменять его на золото было невозможно.

После того, как на партийном съезде Бронштейну-Троцкому практически не удалось нанести урона Сталину, он решил нанести по нему серьёзный теоретический удар — и написал свою знаменитую работу «Уроки Октября». В этой работе он описал историю захвата Российской империи, в которой красовался только он, немного Ленин, а Сталина почти и не было. Кроме того, в трактовке Троцкого оказалось, что Сталин не только не играл существенной роли в победе революции, но он ещё и исковеркал политику Ленина. Досталось в «Уроках октября» и Каменеву и Зиновьеву. Он с горечью понимал, что эти два соплеменника сильно ошиблись, выступив против него, и попытался их таким резким образом образумить, вернуть в свой лагерь.

В ответ обескураженный Троцкий получил целый залп: Сталин ответил книгой «Об основах ленинизма» и статьёй в «Правде» — «Троцкизм или ленинизм», Каменев написал статью — «Ленинизм или троцкизм», Бухарин — «Как не надо писать историю Октября», Зиновьев — «Большевизм или троцкизм», и больную затрещину бестолковый Бронштейн получил от Н. Крупской, написавшей возмущенную статью — «К вопросу об «Уроках Октября».

Сталин, критикуя Бронштейна-Троцкого, утверждал: «Теория «перманентной революции» это разновидность меньшевизма». То есть в этом вопросе критика Сталина была щадящей, даже поверхностной, не глубокой, ибо я уверен, что Сталин понимал, что это — масонская идея, а если ещё глубже — это древняя религиозная еврейская идея.

Возмущение по поводу «Уроков Октября» Бронштейна продолжалось долго. На Пленуме ЦК 19 ноября 1924 г. Сталин выступил с речью под названием «Троцкизм и Ленинизм», в которой говорил: «Но вот вопрос: для чего понадобились Троцкому все эти легенды об Октябре и подготовке Октября, о Ленине и партии Ленина?.. В чём смысл, задача, цель этих выступлений теперь, когда партия не хочет дискутировать, когда партия завалена кучей неотложных задач, когда партия нуждается в сплочённой работе по восстановлению хозяйства, а не в новой борьбе по старым вопросам?