Жил-был я

Но преимущество удержать не удалось. Оклемавшийся Валера цепляется в меня сзади, тащит на себя за ождежду, так что швы трещат, и я оказываюсь на земле. Удары сыплются градом. В скулу, в подбородок, спину, ноги. Шлепанцы у одного из хулиганов слетели, и он со звонким хлопком приложил меня голой ластой в бок. Дыхание перехватило, я с хрипом хватонул воздух. Попробовал встать, но получил крепкий удар в ухо и снова упал. В голове загудело. Еще удары, и еще.

Я снова попытался отбиться, но тщетно.

И кто знает, что с нами было бы, не разразись криком какая-то пенсионерка с балкона.

— А ну прекратили! Я щяс милицию вызову! А ну быстро!.. А ну!… Я в милицию звоню!

После еще парочки увесистых тычков, побоище прекратилось. Надо мной тяжело дышал Валера и его товарищ.

— Нахер, валим, — скомандовал вожак, и они зашаркали по гравию.

Я со стоном сел. Лицо саднило, горел бок и болела нога. Игорю тоже хорошо досталось. Он сидел, вытянув ноги и сплевывал кровавую слюну.

— Как сам? — спросил я, пытаясь встать. В колене вспыхнула боль, и я тут же перенёс вес на другую ногу.

— Нормально, — отозвался Игорь. Розовая футболка испещрена пятнами. — Сам цел?

— Вроде, — просипел я, выпрямляясь. Проковылял несколько шагов к Игорю, помог поднялся. Он отряхнулся, с кряхтением наклонился и подобрал разбитые очки, повертел в руках и швырнул в урну у лавочки. Под левым глазом у Игоря наливался синяк, подбородок сбит, рассечена губа.

Мы стояли так некоторое время, затем сели на лавочку.

Я сунул руку в карман, достал сигареты. Предложил Игорю. Хотя он и не курил, но одну взял.

Мы сидели, дымили и глядели на желтые прямоугольники окон вокруг. Тут и там на нас глазели жильцы. Кто-то даже снимал на телефон. Что за народ…

Так молча и докурили.

— Ну что, по домам? — предложил я. — А то я щяс уссусь. Пиво просится наружу.

— Ага, — отозвался Игорь и хмыкнул.

Мы поднялись, Игорь протянул мне руку, я ее пожал.

— Спасибо, Серег, — сказал он серьезно. Разумеется, не за сборку компьютера.

— Обращайся, — кивнул я, и заковылял к своему дому.

Что ж в целом, уикэнд начался активно.

Шеф

В понедельник, в самый разгар рабочего дня, ко мне подходит Света.

— Тебя Валерьяныч вызывает, — говорит наш кадровик. Я отвлекаюсь от монитора, поднимаю на нее взгляд. Русые волосы завиты в локоны, приятный неброский макияж, легкий запах жасминового парфюма.

Света смотрит смущенно и с неким сочувствием. И интересом. Еще бы, лицо у меня та еще картина после субботы.

— Ага, щяс, — говорю вполголоса. Но Света не торопится уходить.

— Где это ты так? — интересуется она и перехватывает папку с бумагами.

— А, так, шпана, пустяки, — отмахиваюсь, встаю из-за компа и протискиваюсь мимо Светки и стола. — Я пойду…

Лавирую мимо рабочих столов сотрудников. В офисе душновато, кондер сломался, открытые окна не спасают; стоит гул голосов, тут и там звонят телефоны.

Подхожу к кабинету директора, подтягиваю тенниску, вежливо стучу и давлю на ручку.

— Можно? — интересуюсь в приоткрытую дверь.

— Заходи, — одобряет руководитель. Слушаюсь и повинуюсь.

Прохожу по мягкому однотонному серому ковру, сажусь на стул для челяди напротив занятого Аркадий Валерьяныча. Вид у него сосредоточенный и напряженный. Он перелистывает кипу бумаг перед собой, время от времени смотрит в монитор ноутбука, хмурится и опять вчитывается в документы. Жду.

— Так, ладно, — наконец отвлекается директор и устало отирает широкое лицо ладонями. — Сережа.

— Я…

Валерьяныч вздыхает и смотрит на меня.

— Это где ты так огреб? — Голос у шефа серьёзный, в нем даже угадывается некое уважение.

— Да… так…

— За девчонку дрался? — интересуется он и криво улыбается.

— Почти, — говорю. И невпопад добавляю: — За парня.

Валерьяныч задумчиво складывает перед собой руки в замок и вопросительно вытягивает бровь.

— В смысле, «за парня»? — с подозрением хмурит он брови.

Перед начальством всегда так: неловкость заставляет говорить всякую ерунду.

— За друга, — быстро поправляюсь я.

— А-а… — тянет директор понимающе и часто кивает. Уважения в этом коротком звуке заметно прибавляется.

Он вздыхает отводит взгляд в сторону, щурится от яркого июльского дня, затем выбирается из-за стола, многозначительно сует руки в карманы брюк и, глядя в пол, медленно идет к окну. Что-то новенькое.

— Сереж, я с тобой поговорить хочу, — мерно сообщает Аркадий Валерьяныч. Я гляжу на его рослую фигуру на фоне яркого окна. Широченная, спина рубашка того гляди и треснет, руки дюжие. И свет озарял его могучее тело… Эпичное зрелище.

— Какая у тебя мотивация в работе? — он оборачивается ко мне и с интересом смотрит в глаза. Держусь не долго, невольно отвожу взгляд.

— Ну, работаю, деньги зарабатываю… — мямлю я нелепо.

— Это понятно, — говорит Валерьяныч. — Ты почему вообще компы продаешь? Железяки к ним, сборкой занимаешься? Кем себя видишь дальше?

— Ну, компы мне нравятся, интерес есть, а в будущем… — Я гляжу на него и совершенно честно пожимаю плечами.