Жил-был мальчик (СИ)

Обещаю себе, что сделаю это, как только мы окажемся вдвоем. Обещаю себе, что буду сидеть так долго-долго и просто гладить его по беспокойной голове и теплой шее.

«Тогда, может, в следующий четверг? Ты же сейчас дома?»

– Да, мы с Киром тут, у мамы. – Смотрит снова, приподняв бровь и беззвучно, одними губами, спрашивая о пятнице. Ага. Счаз-з. Четверг так четверг. Я не привередливый. Так же, как и она, чеканю ультразвуковое «соглашайся». – И да, четверг.

Офигеть как все просто, оказывается. Как легко вселенная сводит нужных людей друг с другом. Может, конечно, этот парень и не герой ее романа и все такое, но сама мысль об этом приводит меня почти что в щенячий восторг. Отчасти потому, что чувство вины притыкается немножко, и я уже не кажусь себе таким мудаком, ради своей личной жизни положившим на жизнь сестры.

«Встретимся в кафешке напротив универа, а после проверим, как там наш стол? Думаешь, с ним хорошо обращаются?»

Ленка делает круглые глаза, часто-часто машет руками, показывая, что сейчас начнет ржать, и надувает щеки. Снега косится на нее, как на припадочную, и, вырубив громкую связь, подносит телефон к уху. Просит подождать минуту и, обогнув лавку, поднимается на крыльцо дома. Разговаривает там, прижавшись спиной к стене около окна, и пару раз тонко улыбается. Наблюдаю за ней, совершенно игнорируя поднявшийся гомон, и думаю только о том, что никогда не видел ее такой.

И совершенно не могу вспомнить, нравился ли ей кто-то вообще. В старшей или средней школах. Наверняка нравился, но я был так поглощен своими страдашками, что совершенно не замечал поклонников, если таковые и были, старшей сестры.

Надо же… Оказывается, можно жить в одной квартире, учиться в одной школе, даже общаться с одними людьми и быть таким недалеким полудурком.

Впрочем, быть полудурком – как раз по моей части.

Снежка болтает недолго, минуту или, может, от силы три, и, скинув вызов, не спешит убирать телефон в карман.

Смотрит куда-то вверх, в темное небо, которое стало прекрасно видно из-за поутихшего снегопада.

Смотрит, думает о чем-то своем. Улыбается, закусывая краешек губы, и наконец возвращается.

– Никаких комментариев! – говорит это не то Владу, не то Ленке. – Потом. Все потом. Дайте мне отойти от приступа собственной смелости.

Забирает у подруги стакан и залпом допивает остатки содержимого.

– Но сломать – я ему все-таки что-нибудь сломаю. – Влад кажется сейчас более задумчивым, чем во время последних экзаменов. – Если будет себя плохо вести.

– Надо же, какие мы грозные.

– Очень. Ну что, играем дальше? Или соберемся в кружок поплотнее и будем обсуждать смычок Снежкиного принца?

– Правда или действие? – стоило только Владу договорить, на одном дыхании выпаливает моя сестра, глядя на Саню, и тот, поколебавшись, выбирает действие. Снега кивает с видимым облегчением и протягивает ему свою кружку. – Принеси мне еще вина. Там, в доме, увидишь на кухонном столе.

– О, слава богу.

Никогда не видел, как человек так радуется простой просьбе.

– Ты лучшая.

– Ты скучная, – с толикой презрения цедит ему в тон Ленка, но возвращения кружки ждет с не меньшим энтузиазмом и даже потирает наманикюренные ручонки, что Диман, которому не то лень, не то уже просто сонно говорить, перехватив, греет в своих.

Интересно, а мы с Владом бываем такими же трогательными со стороны?

Саня что-то возится слишком долго, и я уже решаю отправиться следом, чтобы посмотреть, где он там заблудился, как он показывается на крыльце.

Торжественно вручает Снеге свою добычу и даже раскланивается. Но на свое место отчего-то не возвращается, обводит взглядом всех присутствующих и останавливается на Владе.

– Правда или действие?

Неожиданно. Учитывая, что круг вроде как замкнулся и он должен был спрашивать Ленку. Влад, должно быть, думает о том же, но не отказывается, а смекнув, каким может быть вызов, выбирает правду.

Я ожидаю услышать вопросы про футбол, анаболики, качалку или время, что Жнецов проводит, любуясь на свое отражение в зеркале.

Я ожидаю… всего, кроме того, что в итоге слышу. И сердце, вполне ровно бившееся в грудной клетке до этого, ухает куда-то вниз.

– Сколько одноразовых партнеров у тебя было?

Не хочу я этого знать! Не хочу! Но и закрыть уши не могу. Убежать тоже. Психанув, скрыться в доме. Ну зачем… Ну нахрена?!

Влад выдерживает паузу, а взгляд его глаз не обещает ничего хорошего. Они словно темнеют и становятся больше.

– Больше, чем присутствующих здесь, – проговаривает медленно, делая паузы между словами. Не называет точное число. Не хочу даже думать о том, что он считает. Что он считал раньше.

– А имена скольких из них ты помнишь?

Жнецов расслабляется и откидывается назад, закидывая руку на спинку лавки. Улыбается широко и настолько добродушно, что невольно наталкивает на определенные мысли.

Определенно маниакальные.

– Это уже второй вопрос.

Верно, это уже второй… И он не обязан на него отвечать. Он – не обязан, а я теперь не смогу перестать думать об этом. И действительно, сколько у него было до меня? И, боже, пожалуйста, пускай только «до». Я же не переживу, если вместе.