Жил на свете человек. Как мы стали теми, с кем родители говорили не общаться

С Дядей Федором второй раз мы встретились через год, когда он приезжал в Балашиху за обученной специально для него собакой-проводником. Как только с Астрой моей познакомился, сразу загорелся идеей иметь своего личного путеводителя, как он называл собак. А поскольку речь у него нормальная, тут даже особых приемов дрессировки не требовалось. И кстати, с компьютером многое тогда же решилось: мой друг-программист нашел для него хорошие программы голосового управления компьютером и голосового набора текста, а в Челябинске по своим каналам в соцсетях – коллег, которые помогли ее настроить на стареньком домашнем компьютере Михалыча.

Когда мы встретились снова, я сразу почувствовал, насколько он изменился. Не могу сказать, как я это понял, – по походке, по разговору, по разным мелочам. Передо мной словно был другой человек, но в то же время прежний Федор Михайлович. И даже ник в Сети он сменил. Еще больше удивил меня, сказав, что женился на бывшей однокласснице из интерната. Говорит, отыскал свою первую любовь благодаря соцсети.

– А ты что такой смурной, как в воду опущенный? – вдруг ошарашил он меня своей проницательностью.

– Да, есть причина…

Не хотел я рассказывать, но все же пришлось. В последнюю мою поездку в Пучково узнал печальные новости: погиб Миша, тот самый парень, с которым мне так и не довелось познакомиться. Что, как, почему – никто толком не знал, говорили, что попал под поезд. В несчастный случай мне отчего-то не верилось…

Каждому свое

Мир жесток и полон боли, страданий и несправедливости. Вся жизнь – борьба за существование и за место под солнцем. Люди по природе своей злы и эгоистичны, человек человеку волк. Одной из таких вот расхожих сентенций, собственно, и можно было бы закончить эту главу. Пусть все это ничего и не добавит к уже сказанному.

Добро и зло, тьма и свет, правда и ложь, справедливость и несправедливость – все это категории, привнесенные в мир людьми.

И каждый воспринимает мир по вере своей и по своей мере.

Конечно, было бы здорово жить в мире, где все люди добры и милосердны, свободны и счастливы, где царят любовь и справедливость (в классическом понимании этого термина, а не в нацистском его представлении), где все имеют равные возможности и каждому воздается по делам его.

Но мир создан отнюдь не для этого. Для чего? У каждого свой ответ на этот вопрос и свой смысл. Моя версия такова: мир создан для того, чтобы мы могли познать, как низко может пасть человек и как высоко взлететь. Не более, но и не менее.

Взаперти

Красота и уродство

Два полюса визуального восприятия окружающего мира – красота и уродство – неизменно притягивают к себе внимание человека. Так уж устроено наше зрение, чтобы в первую очередь реагировать на все, что так или иначе выделяется из общей картины, попадающей в его поле. Понятно, что это свойство сформировалось из базового инстинкта самосохранения, жизненной необходимости мгновенно распознавать опасность, но и сейчас оно не потеряло своей актуальности, хотя и приобрело некоторые новые функции.

Красота и уродство – не соперники друг другу в степени воздействия на наше зрительное внимание. Взгляд человека в равной степени привлечет как изящная кружевная церквушка, устремляющаяся ввысь над рядами одноэтажных деревенских домов, так и поросшие борщевиком и заваленные всяческим хламом развалины заброшенного недостроя или стихийная свалка посреди живописнейшего природного ландшафта. И несмотря на диаметрально противоположные эстетические впечатления, мысли и эмоции, которые у человека вызывают красота и уродство, причина, по которой они априори притягивают наше зрение, у них одна и та же – отличие чего-либо от привычной глазу нормы. То же самое и с людьми: мы с одинаковым любопытством будем пялиться на писаную красавицу и обезображенного калеку, а то и просто на человека в инвалидной коляске. Ибо они явным образом отличаются от облика среднестатистического гражданина, от нормы (как мы ее понимаем).

Однако нужно понимать, что зрение – всего лишь инструмент, способ получения информации о внешнем мире, дальше к ее обработке приступает мозг. И вот тут уже включаются другие механизмы оценки и реагирования на «отклонения от нормы» в мире людей. В первую очередь, культурные традиции общества и нравственные ориентиры личности. Кто знает, зачем Господь наделяет свои творения, созданные «по образу и подобию своему», неописуемой красотой или немыслимым уродством. Может быть, смысл в том, чтобы снова и снова привлекать наше внимание к этим понятиям, заставляя задумываться над Его и своим образом, учиться различать внешнее и внутреннее, учиться видеть красоту сквозь уродство, и наоборот. Здесь есть над чем поразмышлять, но спустимся с вершин абстрактных категорий к проблемам вполне земным и конкретным.

Мир, придуманный не нами