«Жил напротив тюрьмы…». 470 дней в застенках Киева

«Порошенко — самый никчемный президент Украины за всю историю страны. Просто преступник. Сознательно отказался от территорий, не сумел завоевать второй срок, потерял всё, поскольку нажил серьёзных врагов в украинской олигархической среде. А его главная ошибка — в качестве идеологии воспринял идею западноукраинской/галицийской элиты о необходимости построения национального государства. Отсюда и отказ от территорий — там всё равно живут «неправильные» украинцы. Отсюда и война на Юго-Востоке — сделаем «неправильных» правильными, уничтожим «пятую колонну».

«Старая галичанская песня про «схидняков» (тех, кто живет на Востоке Украины) — живут с нами, но думают неправильно. Они хотят «с москалями», но им нужно с нами. В 99-м, когда мы снимали фильм перед выборами, дед на «клумбе» во Львове (месте, где собираются потрепаться львовские старики, такие себе галицкие «пикейные жилеты») рассказывал, как «много у нас, украинцев всего есть», но куда нам нужно идти на самом деле — знают только они, львовяне».

«Вопрос для галичан с языком очень прост — в церкви и дома говорите на родном языке, мы не запрещаем. Во всех остальных местах — только на государственном, на украинском. Для человека, который вырос на Востоке Украины, это дико — почему вдруг в школе или в театре будет только украинский? Или субтитры там же, если все и так все понимают по-русски, без субтитров.

Это ответ на какие-то исторические родовые травмы типа Эмского указа или Валуевского циркуляра (документы российского правительства в 60–70-е годы XIX века, приостанавливающие печатание учебников и религиозных книг на малороссийском наречии. — Прим. авт.). Но и там были не запреты, а лишь частичные ограничения на функционирование, и это был XIX век, а здесь — методы XIX в XXI!»

«Страшная пятилетняя прививка ненавистью во времена Порошенко — к другим, к русским, к россиянам, к «непонимающим» (венграм, полякам). Украина вернулась в конец XIX века — «будем делать украинцев», «сплочение нации» и т. д. Но Порошенко не понял, что интернет не даст вернуться в XIX столетие, всегда напомнит, что в стране уже XXI век, а значит, нет монополии на истину и смыслы».

«Для таких методов «формирования нации», как при Порошенко, хотя это, скорее, не формирование, а прямое насилие над согражданами, нужны были серьёзные мотивы, оправдания. Был избран самый главный (значимый) и простой — война. «У нас российско-украинская война!» Значит, будем бороться со всем, что из страны-агрессора — языком, культурой, просто ездить туда запретим. Но это уже не XIX и не XX, это XXI век, в котором личный интерес, личные связи, просто общая память и сила единой культуры оказались сильнее идеологии «национального строительства». И пропаганда «войны с Россией» не сработала. Так мыслят многие на Украине, нужно только это признать».

«Игнорирование многонационального характера страны, стремление подавить русскую часть Украины, даже готовность отказаться от нее — главная ошибка украинской элиты времён Порошенко. Но, как говорится, это не просто ошибка. Это хуже — преступление».

Теперь настало время рассказать, как в свете изучения истории Украины я увидел «машину ненависти», что создавал Порошенко в годы своего правления. Это позволяет найти ответ на многие вопросы — о судьбе Крыма и Донбасса, итогах президентских выборов (как прежних, так и последних), и политических играх вокруг истории с моим арестом и обменом.

Порошенко на президентских выборах в мае 2014 года набрал 50 с лишним процентов голосов и победил в первом туре, чего никогда в истории Украины не было. На чём победил тогда Порошенко? На создании очень мощных ожиданий, что сумеет установить мир и стабильность в стране. Тогда война в Донбассе только начиналась, но уже был очень силён запрос на мир в украинском обществе. Порошенко понимал, что одних только обещаний, будто доллар будет стоить порядка 15–16 гривен, а то и вовсе 10, будет недостаточно для его победы. Хотя и это он тоже обещал — но доллар на Украине с тех пор ниже 24 гривен не опускался. И все же самая мощная его декларация во время предвыборной кампании 2014-го была в том, что он «закончит эту войну» за месяцы, если не за недели.