«Жил напротив тюрьмы…». 470 дней в застенках Киева

Но став президентом, Порошенко, по-видимому, понял, что война выгоднее, чем мир. Он увидел, что добиться мира на Востоке будет очень сложно — да и не нужно. Поскольку возвращение Донбасса в Украину создаст только трудности для будущих выборов — не будут там люди голосовать за строителя «политической нации». Есть и еще одно объяснение, почему Порошенко не хотел останавливать войну, а Зеленский сегодня вроде как хочет (по крайней мере, много говорит об этом), но не прекращает военные действия на Донбассе. Украинская власть, кто бы ни представлял ее с 2104 года, несамостоятельна в принятии любых серьезных решений. Война, санкции по отношении к России, закон о продаже своей земли — все по указке извне. Из Белого дома, из МВФ, из Брюсселя. Чаще, конечно, из администрации американского президента — не важно, какого, демократа или республиканца. Легко вспоминается только самое яркое и заметное, что вышло в публичное пространство — история, как по указанию демократа Байдена Порошенко снял своего генпрокурора Шокина. А затем республиканец Трамп по телефону объяснял Зеленскому, что нужно расследовать преступные действия демократа Байдена. И Зеленский обещал, что его генпрокурор Рябошапка точно не подведет… И это только один пример прямых указаний извне. Сколько их было — не сосчитать. Сколько их еще будет — сложно даже представить…

Значит, война будет продолжаться. А для войны нужна ненависть. И президент Порошенко решил создавать машину ненависти. Собственно, её первый элемент появился ещё до его прихода к власти. Ещё на Майдане националисты выкрикивали лозунги, что борются не только за Украину, но и против России. Что их враги не только Янукович и его «пятая колонна», засевшая на Востоке, но и все, кто поддерживает «русский мир», а значит, «расшатывает основы украинской государственности».

Следующим элементом этой машины ненависти стал «крымский вопрос». Многим непонятно — почему украинская власть так вяло реагировала на уход Крыма в Россию? В начале 2014 года первые варианты вопросов крымского референдума не предполагали выхода полуострова из состава Украины. Речь шла только о возвращении к широкой автономии, как это было в 90-е. Но когда эти вопросы были сформулированы, украинская власть закрыла доступ к реестру для голосования. Референдум стал невозможен в соответствии с действующим украинским законодательством. Мало того, в отношении его организаторов возбудили уголовные дела и объявили их в розыск. По сути, это была провокация. Крымчанам стало ясно, что Украина не желает никаких разговоров о крымском самоопределении в принципе. Теперь само проведение этого референдума в любом формате стало выражением протеста против действующей майданной власти. Тогда и появился вопрос — хотите ли вы остаться в составе Украины, или стать независимыми, или присоединиться к России? Лишь после этого шага украинская власть попыталась что-то предпринять при помощи крымских татар — знаменитое столкновение в марте под стенами Верховного совета Крыма, когда радикально настроенные члены крымского Меджлиса пытались прорваться в здание и захватить его. Но затем на полуострове появляются «зелёные человечки», которые гарантируют безопасность работы крымского парламента и правительства — и никакой вразумительной позиции по их поводу Киев не занимает.

Я прекрасно помню, как в эфире телеканала «1+1» исполняющий обязанности министра обороны Украины адмирал Игорь Тенюх разговаривал по скайпу с заместителем командира батальона морской пехоты в Крыму. Офицер докладывал адмиралу оперативную обстановку, говорил о том, что появились вооружённые люди, которые блокируют украинские базы, и просил: «Отдайте приказ!» На что и. о. министра обороны отвечал ему: «Вы должны сохранять спокойствие и ждать». Никакого приказа в итоге не было. То есть с точки зрения военных, расположение частей которых в Крыму блокируется вооружёнными людьми, такие действия были непонятными. Дальше речь зашла о выводе украинских воинских частей, обсуждался лишь вопрос — с техникой или без техники, причём говорилось: «Кто хочет остаться, пусть остаётся».

Почему так? Конечно, Киев боялся прямого столкновения в Крыму. С другой стороны, Киев хотел, чтобы Крым ушел — я в этом уверен. В Крыму люди всегда голосовали на президентских выборах за кандидата Востока — за того, кто говорил с ними по-русски, был за нормальные отношения с Россией, был против вступления Украины в НАТО. И этим людям было точно не по пути с майданным Киевом. Один из украинских политиков хорошо сказал в 2014 году: «От нас ушёл не Крым — ушли люди, там живущие».