«Жил напротив тюрьмы…». 470 дней в застенках Киева

Я, как и все мои друзья, был уверен, что выйду на свободу с приходом к власти Владимира Зеленского весной 2019 года. Основания для такой уверенности были. Особенно после того, как Конституционный суд Украины в конце июня отменил безальтернативность заключения в СИЗО для всех, кто, как я, обвинялся по политическим статьям — госизмена, терроризм, посягательство на территориальную целостность страны и прочее. После этого практически все, кто сидел вместе со мной по политическим статьям в Лукьяновском СИЗО — по крайней мере, на нашем этаже в «Малолетке», — выходили. Все, кроме меня. Я остался один на «продоле» со статьей «Государственная измена». Застрял в дверях, как Винни Пух.

Причин тому я вижу несколько. Первая — само устройство политической власти на Украине, где президент имеет меньше полномочий, чем Верховная Рада. Это значило, что даже избранный Зеленский не мог, например, снять с должности генерального прокурора Луценко, пока не поменял состав Рады с порошенковским большинством. А Луценко делал все, чтобы я сидел как можно дольше.

Чтобы понять, почему так произошло, — короткий политологический экскурс. Украина — парламентско-президентская республика. Хотя так было далеко не всегда. Важно, что Украина при Кучме была классической президентской республикой, к тому же президентская власть была очень сильна. Кучма имел все полномочия. Вплоть до того, что вносил кандидатуру премьер-министра и формировал кабинет министров, а парламент только формально всё это утверждал.

В 2004 году, когда стало ясно, что эпоха Кучмы заканчивается, произошла конституционная реформа. На эту реформу согласился будущий президент Ющенко — это было условием со стороны окружения Кучмы. Тогда все осознали, что Майдан — первый по счёту — создаёт в стране мощный политический кризис. Разрешить его можно было только компромиссом, иначе дальше последовала бы горячая фаза. Такого поворота событий все боялись, и, к счастью, в ту пору его удалось избежать. Ющенко согласился отдать в парламент значительную часть президентских полномочий, и на этом компромиссе стал президентом Украины в 2004 году.

Дальше началась борьба за власть. Каждый раз она приводила к новым результатам — Ющенко принял усечённые полномочия, Янукович, победив на выборах в 2010 году, утраченные полномочия себе вернул — просто по щелчку пальца. Конституционный суд Украины под давлением президентского окружения признал конституционную реформу 2004 года неправильной и своим решением отменил её. Чрезвычайная ситуация в практике парламентаризма — положение высшего органа власти, Рады, выбранного народом, изменяется решением Конституционного суда. Тем не менее именно так и произошло, потому что каждый президент хочет иметь максимум власти. По этому пути пошёл и Янукович. Когда его свергли, всё вернули назад — полномочия президента опять оказались ограниченными, Верховная Рада вновь заняла главенствующее положение. Но Порошенко оказался хитрее. Поскольку у него было коалиционное большинство в парламенте, он не стал добиваться возвращения полномочий, а просто расставил везде своих людей, формально проведя их через парламент. Одним из этих людей оказался Юрий Витальевич Луценко, генеральный прокурор Украины без юридического образования, о нём я уже рассказывал. Пока он оставался на своём посту, я оставался в СИЗО. 28 августа меня освободили из СИЗО, 29 Луценко написал заявление об отставке, и парламент освободил его от должности. Связь очевидна: пока последний из ближайших соратников Порошенко оставался во власти — я сидел. То есть Зеленский, хотя и стал президентом, не смог быстро демонтировать ту систему, ту машину ненависти, что сложилась при Порошенко.

Но была и другая причина. Некоторые элементы этой системы ненависти, которую создал Порошенко, Зеленский решил сохранить для собственной выгоды. Для многих — и для меня — стало неожиданностью, когда на одном из подходов к прессе Зеленский вдруг заявил: «Мы выпустим Вышинского только в обмен на свободу Сенцова».

И я понял, что новый президент решил в ситуации со мной снять те сливки, что готовил для себя Порошенко. Что он такой же, как и другие украинские политики. Вопросы законности и справедливости для них второстепенны по сравнению с такими понятиями, как власть, собственный рейтинг и популярность. Для Зеленского я — не гражданин Украины, который оказался в результате действий его предшественника Порошенко в тюрьме. Для Зеленского я — валюта в политических торгах, которые Порошенко нужны были перед выборами. Порошенко проиграл, но валюта осталась. И что с того, что это незаконно и дурно пахнет? Рейтинг будет расти, а это главное!

Продолжение истории с обменом сулило Зеленскому большие политические дивиденды — те, что хотел, но не сумел получить Порошенко. Плюс к тем людям, чья судьба обсуждалась в связи с моим арестом, добавились ещё 26 украинских моряков. Их задержали российские пограничники в Керченском проливе 25 ноября 2018 года, когда те открыто нарушили границу. Россиянам пришлось преследовать нарушителей и открывать огонь.