«Жил напротив тюрьмы…». 470 дней в застенках Киева

История с моряками, кстати, яркий пример политической авантюры, о ней стоит сказать особо. Авантюра под Керченским мостом развивалась по чёткому и понятному плану. 26 украинских моряков были арестованы вместе с судами. Несколько человек ранены. С российской стороны это была абсолютно обоснованная защита своих территориальных вод. По утверждению украинской стороны, это был плановый проход кораблей для усиления украинской военно-морской группировки в Азовском море. Примечательно, что всего за два месяца до этого события два точно таких же украинских артиллерийских бронекатера перевезли к Азовскому морю по суше — создавали эту самую военно-морскую группировку. Это было в сентябре. В ноябре зачем-то понадобилось проводить катера с буксиром через Керченский пролив. С точки зрения заботы о безопасности личного состава, выражаясь простым дворовым языком, это была стопроцентная подстава. Причём подстава чётко обозначенная. Через два месяца после того, как катера и их экипажи безо всяких проблем везут по суше, украинских моряков на таких же катерах толкают под Керченский мост — объект, усиленно охраняемый российскими пограничниками из-за неоднократных угроз с украинской стороны провести там теракт. С учётом обстановки вокруг Керченского моста нарываться на обострение было глупо с человеческой точки зрения. С политической же точки зрения это был подлый поступок по отношению к тем, кто будет выполнять преступный приказ. Примечательно и то, что на катерах оказались два офицера военной контрразведки СБУ, которые выглядели как заградотряд.

Результат был вполне предсказуемым — конфликт, задержание. Но это дало повод президенту Порошенко немедленно подписать указ о введении военного положения. Верховная Рада его утвердила. Даже во внутриукраинском политическом пространстве такой шаг вызвал, мягко говоря, удивление. Сразу три бывших президента Украины — Кравчук, Кучма и Ющенко — заявили о том, что указ носит ярко выраженный политический характер. Они напомнили, что даже в более трудные времена, например, летом 2014 года, когда части ВСУ были в «котлах» под Иловайском и Дебальцево, президент почему-то не пытался ввести военное положение. А теперь, фактически накануне выборов, это было сделано. Как известно, по украинскому законодательству выборы во время действия военного положения невозможны, они автоматически переносятся до его окончания. Поэтому решение президента выглядело крайне двусмысленно. Среди политической элиты страны появилось мнение, что Порошенко таким образом просто отодвигает дату выборов, хочет выиграть время для продолжения своей кампании. Именно поэтому после жарких дебатов в парламенте срок действия военного положения сократили с двух месяцев до месяца. На этом настояла оппозиция режиму Порошенко.

Я следил за историей с моряками по телевизору, ещё находясь в Херсонской тюрьме. Со мной в камере сидел Володя по прозвищу Якорь, потомственный военный моряк, который сам служил в пограничных военно-морских силах. Якорь даже после 2014 года регулярно ездил на День ВМФ в Севастополь и Балаклаву. Он воспринимал историю под Керченским мостом крайне болезненно. Глядя в телевизор, скрипел зубами и с ненавистью произносил: «Вот сволочи, подставили ребят-моряков!» Для него, простого человека, жизнь которого связана с морем, моряки были куда большей ценностью, чем всякие представители политической элиты.

Все понимали, что этот пул для обмена из 35 человек, включая моряков, — просто политический проект. К морякам это относилось в первую очередь. Как особый политический цинизм воспринимались высказывания Порошенко в телеэфире: «Мы понимаем, что Россия не освободит моряков, но мы за них молимся!» Тот, кто отправил людей на заведомо провальную провокацию, теперь лицемерно выражал скорбь по поводу их участи.

С приходом к власти Зеленского «дело моряков» стали часто упоминать в СМИ в связи с «делом Вышинского» — якобы и их могут обменять на меня.