Жил полярный капитан

Герман Дмитриевич удивительно был легок на подъем. Ни разу не отказался поехать на юбилеи друзей в Норильск, Дудинку, Архангельск, Мурманск, Санкт-Петербург. Памятной была поездка в 2004 году в Архангельск на юбилей Юрия Александровича Ковлишенко. Душевно тогда пообщались с коллегами из Северного морского пароходства, Архангельского морского порта и Архангельской конторы Норильского комбината. В последние годы А. Г. Кизим, Ю. А. Ковлишенко и я частенько встречались с Германом в Москве: то в ресторане, то в офисе, то у него дома. Встречи всегда оставляли ту товарищескую теплоту, которая долго потом вспоминалась, она прибавляла здоровья и оптимизма.

Активность Германа Дмитриевича была потрясающая. Они с Еленой Исааковной ежегодно совершали по несколько поездок, побывали не только во многих российских городах, но и в странах ближнего и дальнего зарубежья. Театр, концерты, выставки всегда были предметом их интереса. Ведь посещение театра были обязательными еще во время учебы Германа в Архангельском мореходном училище, потребность в общении с искусством не пропала у него до последних дней жизни.

Отдельного разговора заслуживает писательская деятельность Германа. Вначале были статьи на разные темы. К слову, он очень увлекался чтением книг. У Г. Д. Буркова собрана большая библиотека, в которой много литературы, связанной с мореплаванием, с историей освоения Арктики. Помню нашу совместную работу над созданием книги о походе парохода «Гижига» в зимний период в Дудинку. Это было спустя 30 лет после того похода, и материал подбирался с трудом. Герман Дмитриевич много поработал в музеях и архивах Мурманска, Архангельска, а мы в Норильске и Дудинке. К сожалению, времени на подготовку книги, выпуск которой приурочивался к юбилею того легендарного похода, было недостаточно, поэтому, может быть, она имеет ряд недостатков, несмотря на помощь, оказанную нам в процессе подготовки текста к публикации норильским поэтом и журналистом, почетным полярником Валерием Ефимовичем Кравцом..

Работая впоследствии над другими книгами, Герман тщательно изучал документы в государственных и ведомственных архивах, работал в библиотеках и музеях Архангельска и Мурманска. Все написанные им книги имеют документальную основу. Особенно много пришлось поработать над вроде бы и небольшой по объему книгой «Патракеевка – село поморское, родина капитанов», в которой воссоздана родословная Бурковых с XVI века. Германом Дмитриевичем создана серия книг по близкой ему теме – о памятных событиях в Арктике, исторических фактах и сегодняшнем состоянии изучения, освоения полярных просторов.

Г. Д. Бурков сам внес большой вклад в то, о чем он писал. Самоотверженное служение стране и делу, которое он выбрал для себя с молодости, не может уйти в небытие. Такие люди – гордость нашей России.

Описать жизнь и деятельность такого человека во всем объеме просто невозможно. Да и не нужно. Основное сказано. Среди нас жил удивительный, цельный, добрый человек.

И в заключение хочу привести строки из стихотворения В. К. Глушкова, ветерана Норильского комбината, знакомого с Германом Дмитриевичем много лет:

И если есть еще кому
Творить молитвы за тебя —
Кому-то нужен ты в миру
И в нем прожил, видать, не зря.

Светлая память Герману. Она будет храниться у меня, пока сам жив. Многое еще есть в тайниках сознания, да не обо всем можно рассказать.

В Мурманском морском пароходстве

Игрицкий Руслан Борисович,

капитан дальнего плавания,

Почетный работник морского флота,

Заслуженный работник транспорта РФ,

Почетный полярник

В Мурманске, в Мурманском морском пароходстве, я появился в мае 1952 года. С Германом Бурковым меня познакомил в этом же году мой соученик по Таллиннской мореходке Сергей Волокитин, окончивший училище на два года раньше меня.

Я в это время плавал матросом 1-го класса, потом капитаном на грузопассажирском пароходе «Ястреб», обеспечивавшем связь портопунктов Кольского полуострова с Мурманском, а потому не менее двух раз в неделю приходил в Мурманск.

Герман в то время был уже вторым помощником капитана на пароходе «Мста», который стоял на линии Шпицберген – Мурманск, и тоже часто заходил в базовый порт. С первой встречи возникла симпатия, очевидно – обоюдная. Мне Герман был интересен как потомственный помор и моряк, сын и внук капитанов, уже имевший собственный «солидный» опыт штурманской работы. Я, наверное, заинтересовал Германа как москвич, «нашпигованный» книжной морской романтикой, и как воспитанник «загадочной» Таллиннской мореходки.