Жила-была кровь. Кладезь сведений о нашей наследственности и здоровье

Ввоз из-за границы фракций кровяной плазмы с коагулирующей активностью не вписывался в экономическую модель CNTS, которую намеревался продвигать директор учреждения доктор Мишель Гаретта, поэтому CNTS не решался на закупку зарубежного продукта, и только когда необходимость в импорте была доказана, после долгих сложных переговоров, центр стал работать с австрийской фирмой Immuno. Позже филиал CNTS в Лилле разработал эффективный способ прогрева и предложил его парижским коллегам. Стоит ли говорить, что безуспешно? Официально импортировать прогретые фракции, минуя CNTS, было невозможно, однако некоторые центры, например страсбургский, находили административные лазейки и закупали иностранные препараты.

Битва тест-систем

В 1984 году Национальная лаборатория здравоохранения (LNS) зарегистрировала две тест-системы: сначала разработку Института Пастера, а месяц спустя — американской компании Abbotte. При этом возникла проблема возмещения затрат на проведение анализов — основная медицинская страховка распространялась только на французскую, пастеровскую систему. Причем, чтобы пройти тестирование, нужно было явиться в центр переливания крови. Начался бег наперегонки с вирусом, вот только бег этот был медленным и мучительным. Позже выяснилось, что каждый месяц заражалось по десять гемофиликов, пока управленцы не могли решить, какие тесты при каких обстоятельствах и по какой цене использовать. Реальная цена не уплачена до сих пор.

Донорство крови «по-французски» по своей сути не было безупречно чистым, как утверждалось. Заражения французскими препаратами при гемотрансфузии фиксировались во Франции с 1983 года. CNTS оценил объемы зараженных фракционированных препаратов крови и в своем докладе обратил внимание консультативной комиссии на результаты, однако та не отреагировала должным образом. Тогда CNTS стал призывать к большей бдительности при сборе биоматериала, к тому, чтобы не допускать к донации людей из групп риска и приостановить импорт фракций крови.

Потом вышло распоряжение Генерального управления здравоохранения, предписывающее прекратить сбор крови у представителей групп риска, в частности у заключенных и гомосексуалов. Но это распоряжение выполнялось частично или даже не выполнялось совсем — сказывалось давление со стороны прессы: сразу после появления документа ежедневная парижская газета Libération опубликовала статью под заголовком «Геи: нежелательная группа крови?» (июнь, 1983 г.). Хуже того, в январе 1984 года органы управления пенитенциарной системы приняли решение увеличить сбор донорской крови в тюрьмах. В марте того же года стало ясно, что вирус может содержаться почти во всех французских концентратах, а ошеломляющее количество больных гемофилией заражено ВИЧ!

Тем не менее процесс инфицирования продолжился. Управление здравоохранением заказывало исследования ситуации, однако поручало их заинтересованной организации, то есть CNTS, а не сторонним, независимым, экспертам. Немаловажную роль здесь играла Национальная компания переливания крови (SNTS), так как ее президент на законных основаниях возглавлял Консультативный совет переливания крови, услугами которого пользовалось министерство. SNTS занималась теоретическими вопросами, тогда как практические были в ведении Ассоциации развития гемотрансфузии (ADTS), которая объединяла трансфузиологов и не консультировала никакие инстанции. Ассоциация выпускала бюллетень Gazette de la Transfusion. Это была скорее дискуссионная площадка, нежели настоящая газета с редакционным советом: в бюллетень по большей части попадали не научные статьи, а заметки, написанные под влиянием эмоций. Они вполне могли внести свой вклад в распространение неверной информации.

Пациентов с гемофилией, как правило, вели врачи, принадлежащие Французскому гематологическому обществу, так что особого влияния на инстанции, связанные с переливанием крови, они не имели. Эти практикующие специалисты в области гемофилии постоянно призывали использовать прогретые фракции крови, но CNTS, который, напомним, был производителем и импортером, их неоднократные просьбы не принял во внимание. Смущало и то, что коагулирующие фракции крови с точки зрения права относили к трансфузиологии, тогда как на общеевропейском уровне они считались лекарствами и подпадали под законы и регламенты, отличные от тех, что были установлены в отношении продуктов крови.