Жила-была кровь. Кладезь сведений о нашей наследственности и здоровье

Этический аспект трансфузии в современном его понимании возник относительно недавно. Во времена, когда умирающему от потери крови человеку незамедлительно проводили переливание от его здорового родственника, находившегося тут же, у постели больного, вопрос о том, хорошо это или плохо, даже не вставал. Не поднимали его и на заре заготовки донорской крови при появлении первых стационарных и мобильных пунктов ее сбора. Лишь в 1950-х годах, вскоре после Второй мировой войны, когда рабочие союзы (в первую очередь железнодорожники, почтальоны и связисты) и христианские организации (например, «Христианская рабочая молодежь») начали устраивать дни донора, к институту донорства стали предъявлять требования о соблюдении этических норм. И тогда появилась триада основных ценностей донорства: добровольность, анонимность и бескорыстность.

Франция стала первопроходцем, закрепив эти принципы в законе 1952 года о некоммерческом использовании человеческого тела, который во многом был подготовлен ассоциациями доноров крови. Постепенно представление о том, что кровь, несмотря на свою материальность, имеет нематериальную ценность, что она есть благо общественное, а не индивидуальное, распространилось в Европе, а потом и в остальном мире. Эту идею в 1970-х годах подхватили Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), Международное движение Красного Креста и Красного Полумесяца и такие организации, как Международное общество переливания крови, Американская ассоциация банков крови, Европейский альянс крови и Совет Европы. ВОЗ высказала пожелание, чтобы со временем все страны преобразовали свои структуры сбора крови в систему добровольных безвозмездных пожертвований, которая известна под международной аббревиатурой VNRD (Volontary non remunerated donor)[130].

Многие думают, что только донорство по системе VNRD гарантирует обеспеченность медицинских учреждений препаратами крови и их инфекционную безопасность. Последней часто придают наибольшее значение, что не совсем правильно, поскольку распределение донорской крови — тоже часть трансфузионной цепочки. Именно в случае нехватки препаратов допускаются вольности и нарушаются требования инфекционной безопасности. Ради спасения близкого человека признают «этичными» другие виды донорства. Например — заместительное донорство, когда кровь одного человека с указанием его данных поступает в банк крови, из нее готовится необходимый какому-то больному препарат, кто-то из семьи этого больного тоже сдает кровь для другого пациента, и так далее. Во многих странах без такого заместительного донорства переливание крови оказалось бы невозможным. Позиция ВОЗ в этом вопросе жесткая, хотя единственно верной ее не назовешь. Банки крови, которые ее поддерживают, стараются сделать заместительных доноров обычными добровольными (VNRD), что весьма похвально.

Тихий скандал

Наш рассказ незаметно подошел к плазме, бесклеточной части крови, а вернее, субстанции, из которой производится ряд лекарственных препаратов, преимущественно альбумин, инъекционные иммуноглобулины и факторы свертывания. Рынок таких препаратов сформировался незаметно, по-настоящему на него обратили внимание, когда он уже вовсю работал и показывал двузначный годовой рост, сравниться с ним в этом могут разве только редкоземельные металлы для электроники (природный ресурс) и люксовый сегмент рынка (производство товаров с избыточными потребительскими свойствами). Вы уже прочли о клеточных препаратах крови и знаете, насколько важна работа донорских клеток в организме реципиента: они сцепляются с хозяйскими, переносят кислород, выделяют промежуточные продукты, живут и умирают в крови реципиента.

Но без доноров также не будет ни альбумина, ни иммуноглобулинов — их невозможно получить с помощью генной инженерии, поэтому они незаменимы. Мы написали «без доноров», но стоило бы сказать «без торговцев»! Суть проблемы в том, что производители препаратов крови создали настоящие «донорские фермы», где с людьми из незащищенных слоев населения обращаются как с дойными коровами. Из этих добровольных жертв выкачивают пол-литра крови один-два раза в неделю за двадцать долларов, которые они тратят на пропитание или, увы, на наркотики. О такой биопроституции все молчат, поскольку система очень выгодна, она распространена не только в Соединенных Штатах с их «центрами плазмы», но и в Европе, где расположены резиденции трех основных компаний по сбору крови (в Швейцарии, Испании и Ирландии), четвертая находится в США, пятая — в Австралии, а ведь это благопристойные страны, где сбор крови для прямой трансфузии обеспечивается преимущественно Красным Крестом.