Жилец

Мы пошли по дороге, которая на пути в село, делала небольшую дугу по лугу. Было темно, и мы едва не упали, наткнувшись на небольшой стог пряно пахнувшего сена. От неожиданности девушка бросилась мне на шею и наши губы совсем не случайно встретились. Не прерывая поцелуя, мы опустились на сено и стали лихорадочно расстегивать друг на друге одежду…

Когда я второй раз в изнеможении перевернулся на спину девушка села и стала застегивать штормовку, при этом тихонько засмеялась и пропела: «Как внешний вид обманчив, я думала вы мальчик» и, повернувшись ко мне, спросила:

— Я понимаю, что ты в любви не новичок, у тебя много было женщин?

— Ты вторая.

— А кто первая? Как ее зовут? Она была старше тебя и опытнее?

— Зачем тебе это?

— Не скажешь?

— Нет! Скажи лучше, как тебя зовут?

— Зачем. Тебе это нужно?

— Ну, вроде бы мы уже не совсем чужие друг другу.

Девушка рассмеялась.

— Ты имеешь в виду этот стог?! Не бери в голову, у меня есть парень и, наверное, мы с ним вскоре поженимся, а то, что сейчас было, это несерьезно, просто мне было хорошо и тебе, наверное, тоже. Ты лучше помоги мне встать, а то я совсем запуталась в этом сене.

На следующий вечер я не то что с нетерпением ждал у костра девушку, но было бы неплохо, если бы она все-таки пришла. Солнце село, стало темнеть, время шло, а девушки все не было, потом я понял, что она не придет. В этот вечер я не отказывался от вина и пил с ребятами наравне. Постепенно становилось все веселее, на гитаре играл один из наших «дедов» и пел довольно похабные куплеты, остальные пацаны пытались подпевать и все хохотали там, где это нужно было по тексту. Неожиданно к костру подошла вчерашняя девушка, но не та, а другая. Веселые парни освободили место на бревне, усадили девушку и дали ей кружку с вином. Девушка выпила пару глотков, нашла глазами меня и тихо сказала:

— К моей подруге приехал на пару дней ее парень и они на его машине куда-то уехали, так что сегодня ей не до тебя. Переживешь?

— Переживу!

— Я так и думала, и еще она попросила, чтобы я взяла над тобой шефство.

— Это как? — с двусмысленной улыбкой спросил я.

Девушка посмотрела в мои глаза долгим взглядом, потом протянула мне кружку.

— Для начала вот так. Пей.

Потом мы с ней сидели рядом на бревне и о чем-то болтали. Девушка временами, как бы невзначай, прижималась к моему плечу, потом прижавшись губами к моему уху, прошептала:

— Давай уйдем отсюда.

Я уже был в таком состоянии, что мне не надо было повторять.

Мы, обнявшись опять пошли по вчерашней дороге и опять было сено, страстные поцелуи и хорошо, что я не знал их имен, а то в порыве страсти мог их легко перепутать. У этой девушки, как и у вчерашней было легкое, я бы даже сказал, легкомысленное отношение к происходящему. Уже подходя к краю села, она со смехом спросила:

— С кем тебе было лучше, вчера или со мной?

— Мне трудно сказать… Не знаю… — я сделала жалкую попытку уйти от ответа.

Девушка, явно забавляясь моим замешательством, подвела итог вечера:

— Все было хорошо, дальше не ходи, я уже дома. Счастливо!

В следующий вечер девушки не пришли. По этому поводу я целый вечер был в центре дурашливых насмешек пацанов. Девушки появились дня через три. Все было, как в первый вечер, потом одна из них, кажется вторая, отвела меня в сторону и прямо спросила, кого из них я сегодня больше хочу. Это был неожиданный вопрос, я заколебался, а потом неожиданно для себя выпалил:

— Все равно, можно и всем вместе.

Девушка рассмеялась:

— Ну нет! Я представить себе не могу это в стоге сена. Ну ладно, если тебе все равно, мы решим сами.

До самого конца нашего пребывания в колхозе я каждый вечер проводил с кем-то из этих безымянных девушек, про себя я их называл Номер один и Номер два.

Гораздо позже я понял, как Ольга и этот месяц свободных половых отношений с двумя незнакомками изменили меня, молодого парня, можно сказать, еще подростка, уничтожили во мне не родившиеся светлые чувства к женщине вообще, не дали им родиться, я стал циником, точнее, законспирированным циником.

Внешне я был такой же, как все, мое поведение, мои суждения не отличались от общепринятых, но в душе у меня поселилась пустота и, как оказалось, основательно, на всю оставшуюся жизнь. Все, что происходило с другими людьми, не важно, хорошее или плохое, не вызывало у меня почти никакого отклика, я активно реагировал только на события, касающиеся меня лично, точнее, моей животной сути.

Без особых событий прошли годы учебы в техникуме, в довольно легком учении, в легких ежевечерних пьянках, в легких отношениях с девушками, а их было немало, причем я не делал никаких усилий, они сами приходили ко мне, но спустя некоторое время, очевидно, сердцем почувствовав мою душевную пустоту, уходили и никто из них не возвращался.

В то время меня это совершенно не беспокоило и даже наоборот, упрощало жизнь.

Летом, на каникулах, будучи дома, я несколько раз поднимался на глей, но Дода я там не встретил, и небо мне не открылось ни разу, да я особо и не жалел, что-то во мне ушло.