Жили-были…

Федот хмурит брови по самые щёки и скрипит мозгом – размышляет.

– На той неделе на свадьбу пригласили: думаю, дело хорошее, подарок на рупь – наемся на пять! Только, думаю, как бы морду по пьяни не набили. И что ты думаешь?..

– Давай угадаю: набили! Прямёхонько в левый глаз прилетело… А ишшо в ухо!

– Откуда знаешь? Растрепал кто?

– Не, я, Федотка, наверное, тоже екстрасенс! – смеётся Иван.

Федот подавлено отворачивается и молча уходит.

А Иван – соломинку в зубы, картуз на глаза и – в поле.

Не успел и версты пройти – Федот вдогонку бежит. Радостный, орёт чего-то.

– Иваааашкаааа, дуреееень, я понял! У меня ж ишшо фингал не рассосался, и ухо не зажило, ты ж энто увидал, босяк! Не экстрасенс ты, не экстрасенс! А я экстрасенс, понял?! Ну, давай, Иван, не хворай!

– И ты бывай здоров, Федотка!

Вечер восьмой

– Дед, и когда ты всё успеваешь?! У тебя живность всякая – накормить надо, огород, воду из колодца тащишь, дрова колешь…

– И всё бесплатно! – добавляет Вика.

– Это безысходность? – спрашиваю я осторожно, боясь обидеть деда.

– Это привычка! – и не думает обижаться дед, – привычка – вторая натура! С детства привыкнешь – считай на всю жизнь…

Сказка седьмая

Сила привычки

– Здорово, Ивашка-ранняя пташка!

– Здорово, Федот-самоварный живот!

– Я сегодня, Иван, решил раньше тебя встать, и вот всё равно – пока глаза продрал, смотрю – ты уже десятину поля скосил! И когда ты только спишь?

– Кто рано встает, тому Бог даёт! – улыбается Иван.

– Я что, дурак что ли в такую рань вставать! – ворчит Федот, – ну вот скажи – кто тебя ни свет, ни заря с полатей-то поднимает?

– Да есть одна особа, – туманно отвечает Иван.

И пошёл косой мелькать, скошенная трава во след ровными рядками ложится: «жух-жух, жух-жух».

Не отстаёт от Ивана Федот, в грязь лицом не хочет ударить. Да только через часик не выдерживает, пыхтеть начинает, задыхаться.

– Ивашка! – кричит, – давай передохнём! Ты ж поди устал!

– Не, – улыбается Иван, – я только разошёлся.

Стиснул зубы Федот и дальше косой махать…

Солнце высоко. Пора перекусить. Федот достал узелок, там у него как всегда окорок, бутыль кваса, да десяток яиц. По работе и едок.

А у Ивана в узелке бутыль молока, да лепёшка.

– Не в коня корм! – шутит Федот, – кто ж тебе такой скромный узелочек-то сложил, Ивашка?

– Да есть одна особа, – темнит Иван.

– Ну-ну.

На сегодня сенокос закончен. Хотя день ещё в разгаре. Иван косу на плечо и с поля широченным шагом в село пошёл, как будто и не устал вовсе.

А у Федота к дереву конь привязан, он же не дурак! Зачем пешком идти, когда конь есть. Хотя у Ивашки конь тоже вроде есть, только он его дома оставил.

– Ивашка, ты чего это пешком всё время ходишь?! Кто тебе коня не даёт?

– Да есть одна особа, – улыбается Иван.

– Тьфу-ты! – злится Федот и пинает ногами жеребца. А тот бедный аж в коленях дрожит – тяжёл Федотка.

Пока Федот часик дома вздремнул, Иван до дому пришёл, дров наколол, скотину покормил, да присел сети плести – рыбкой семью тоже побаловать надо.

А Федот пошёл на речку – коня напоить, да самому искупнуться. Увидал на крыльце Ивана, кричит:

– Ивашка, айда на речку, поработал – пора и отдохнуть!

– Не, мне ещё корзину сплести, да двор подмести!

– А отдыхать когда, Ивашка? Это кто ж тебя так постоянно трудиться-то принуждает, а?!

– Да есть одна особа, – смеётся Иван.

Идёт Федот обратно, уставший, разомлевший. За околицей детвора в лапту играет. Крику-визгу – за три версты слышно, радостно всем, понятное дело – игра-то весёлая.

Смотрит Федот и глазам своим не верит: среди ребятни – Ивашка-драная рубашка! Чупрын мокрый, глаза блестят, носится как угорелый по поляне – никому из мальцов не догнать. И столько радости у Ивана на лице, что Федоту аж завидно стало. Подошёл, спрашивает:

– Ивашка-довольная мордашка, вот смотрю я на тебя и удивляюсь, скажи, отчего ты такой радостный всегда?

Иван макушку чешет.

– Не знаю, Федотка, радуюсь и всё.

– А ну как нечему радоваться?

– Не, радоваться – всегда чему-то можно! – не соглашается Иван.

– Это какая же сила тебя дурака постоянно радоваться заставляет? – злится Федот.

– Да есть одна особа, – радуется Иван.

Тут уж Федот не выдержал. Бросил в сердцах кепку о землю, топнул ногой.

– Давай, – кричит, – говори немедля, что это за особы такие особые, которые тобой правят, да верховодят. Неужто они силы такой неимоверной, что никак не поперечишь!

– Правда твоя, – соглашается Иван, – сильные они, и чем больше им отдаёшься, тем они сильнее становятся.

– Чуднооо! – удивляется Федот, – как бы мне с этими сударынями-особами познакомиться?!

– Так есть они и у тебя, Федот! – веселится Иван.

– Да ну?!

– Только они у тебя другие, и сильные и упёртые, но всё ж таки другие! Ты им сдался, вот они и верховодят тобой!