Жилины. История семейства. Книга 1

– Спасибо, – сказал папа, – а то мы решили, что адресом ошиблись.

Прежде всего мы к колодцу направились, около которого скамейка стояла. Папа ведро, под воротом висевшее, так быстро вниз опустил, что только цепь звякнула. Затем воду ловко, как будто всю жизнь этим занимался, в него набрал и начал ручку ворота в обратную сторону крутить, полное ведро поднял да на край сруба колодезного поставил. Сделал несколько глотков и мне предложил тоже немного отпить. Вода ледяной оказалась, аж зубы заломило. А папа на лавку присел, мне рукой рядом место указал и дальше рассказывать принялся:

– Домой Иван отправился рано утром. На улице совсем темно было, и только луне изредка удавалось подсвечивать землю. Её почти полный диск то и дело скрывался за набегавшими перистыми облаками, заполонившими небо, иногда такими плотными, что дорогу совсем было не видать – того и гляди в яму какую-нибудь угодишь. Но чаще лунный силуэт проглядывал сквозь белёсую пелену, и идти можно было уверенно. Вот Иван и шёл так быстро, как только мог. Вспотел даже. Хоть уже и привык ходить на большие расстояния, но там он был с дядей Тихоном, а сейчас пришлось идти одному, да ещё в такую темень. Выпавший было снег весь стаял, и чёрная дорога терялась во мраке. День в это время года ещё короткий, а путь Ивану предстоял долгий. Около сорока пяти вёрст, так они с Тихоном прикинули, ему пройти следовало.

Первый участок пути он хорошо знал, заблудиться не боялся. К тому времени, когда рассвело, он отшагал чуть ли не пяток вёрст и как раз подошёл к повороту в сторону Владимирки. Там уже был большак и стояли верстовые столбы, по которым иди и иди, ни за что не собьёшься. Но до тракта оставалось ещё несколько вёрст, а Иван уже начал уставать. Скорее всего, больно шустро идти взялся, вот и выдохся быстро. Да и котомка за спиной, казалось, потяжелела.

Только он начал думать, где бы ему присесть, отдохнуть чуток, как сзади, где-то вдалеке, послышалось лошадиное ржание. Иван решил идти до тех пор, пока лошадь его не догонит, а там попроситься на телегу – может, подвезут хоть немного. Тут и топот копыт слышен стал, а вскоре за спиной Ивана появилась целая вереница тяжело гружённых телег. Мужики везли обтёсанные брёвна, скорее всего, сруб большого дома. Иван отошёл в сторону и встал, повернувшись лицом к дороге, как его Тихон учил:

– Встал и стой. Как подвода с тобой поравняется, шапку сними да поклонись. Сам не просись, ежели место на телеге будет и груза не очень много, тебя возчик обязательно спросит, надо ли подвезти. Поблагодари да садись и на все вопросы, что тебе задавать станут, правдиво отвечай, а если чего и приврёшь немного, не боись, не проверят. Научишься хорошие истории рассказывать – тебе цены не будет.

Этот совет действовал безупречно. За те почти полгода, что Иван с Тихоном бродили по деревням, им не раз везло, и их подвозили, иногда прямо до той деревни, куда они путь держали.

Обоз приближался медленно, дорога в этом месте слегка поднималась в гору, и некоторые возчики даже слезли с подвод и шли рядом, держа вожжи в руке. «Вряд ли смогут подвезти», – подумал Иван, отошёл подальше в сторону, чтоб не мешаться, и вновь остановился.

– Благослови тебя Бог, – услышал он голос, раздавшийся с первой телеги. Немолодой возчик, сидевший на передке, с интересом и любопытством смотрел на него. – Куда путь, малец, держишь?

– Спаси Господи, – ответил Иван, – и тебе доброго здоровья. Домой иду, скоро сеять надо, тятеньке в поле помогать буду.

Возчики остановили лошадей, сгрудились рядом с Иваном, достали кисеты, засмолили. Стояли вначале молча, потом первый, который у них за старшого, наверное, был, спросил:

– Как звать-то тебя, парень?

– Иваном крестили.

– Ну, будем знакомы. Феофаном меня кличут. И откуда же ты бредёшь? Да чем там занимался? Ну и куда, тоже скажи.

– Из Жилиц иду, я там в учениках был. Сегодня до дома хотелось бы добраться, не знаю только, успею ли. Денег на постоялый двор у меня нет, а в поле сейчас не поспишь. Придётся идти без остановки.

– Жилицы знаю. Прошёл ты дoбро. Молодец! – Старшой даже головой крутанул, с ещё большим любопытством поглядывая на Ивана. – Наверное, чуть ли не ночью вышел? Идёшь-то куда? Дом твой где? – повторил он вопрос и теперь уже внимательно посмотрел на небольшую, словно застывшую фигурку.

– В Лапино мы живём, может, знаешь? Если немного до Вязников не дойти и направо, на Омутово повернуть, то через пяток вёрст наша деревня стоять будет.

– Лапино не знаю, Омутово видел, но бывать там не доводилось. Сами мы в Вязники путь держим, купцу одному терем ставить будем. Сейчас до верха доберёмся – на подводу садись.

Он осмотрел обоз и сказал, обращаясь к кому-то:

– Проша, возьми мальца, у тебя груз полегче, да и сам ты мелкий, а малец – он совсем почти невесомый, так что лошади не в тягость будет.

Феофан помолчал немного и, не дождавшись никакой реакции, спросил:

– Проша, ты меня слышишь или хочешь в ухо получить?

– Да слышу я, тятя, – ответил из-за спины у Ивана юношеский ломающийся голос.