Жилины. История семейства. Книга 2

И вот всё исчезло, теперь перед ним стоял простой крестьянин, да, держащий себя немного по-другому, но при этом вовсе не небожитель, а самый что ни на есть обычный человек. Ивану даже жаль стало, что тот образ, который он внутри себя сам выпестовал, куда-то пропал. Теперь он видел по-прежнему высокого, с очень прямой спиной и гордо посаженной головой человека, одетого в кафтан серо-зелёного сукна, распахнутый по случаю жаркой погоды, из-под которого виднелась светло-сиреневая косоворотка, застёгнутая на все пуговицы, подпоясанная узеньким плетёным кожаным пояском. Под рубахой на Филарете были надеты голубого цвета порты, заправленные в слегка присборенные голенища сапог. На голове у него была не привычная валяная шапка, а шляпа с небольшими полями и невысокой тульёй.

– Вы простите, что я вашему разговору помешал, – чуть отдышавшись, продолжил Филарет Иванович. – Я в огород вышел, смотрю – воз в деревню с другого конца въезжает, ну я и понял, что это вы, и прибежал. Так как Тихон Петрович?

– Сегодня получше ему было, но завтра утром доктор прийти обещался, он точнее скажет, – ответил ему Иван и продолжил: – А сейчас я попросил бы нам с Митяем не мешать, нам разгрузиться надо да на ярманку вернуться. Завтра с утра второй раз грузиться станем, на этот раз всякой мелочёвкой, но я её тоже на полную телегу набрал, к вечеру сюда приедем, надеюсь, что вместе с дядей Тихоном, вот тогда и поговорим.

– Так вы, небось, с дороги не ели?

Вопрос Филарета застал Ивана врасплох, и он машинально кивнул головой.

– Вот и пойдите поснедайте, а я сейчас мужиков кликну, и они быстренько телегу разгрузят. Не волнуйтесь, – добавил он, увидев обеспокоенный взгляд Ивана, – все уже давным-давно знают, что в хлеву у вас лабаз, а не коровы с овцами да козами живут. На деревенском сходе уж сколько лет как решили всем обществом добро Тихона Петровича охранять. Очень много он нам всем пользы приносит. Вот мужики и надумали по очереди за его домами следить. Вы, наверное, не замечаете, как по ночам сторожа в сторонке сидят и глаз своих с ваших домов не спускают. Лихих людишек много вокруг бродит, но никто сюда скрытно подобраться не сумел, а желающие были, поверьте мне, я обманывать не стану, грех на свою душу не возьму. Так что передохните чуток, я сейчас пару-тройку мужиков понадёжнее призову, и мы мигом с товаром расправимся.

Он уже ушёл, а Иван всё стоял около воза и не понимал, как лучше поступить. Ничего не решил, махнул рукой и, позвав с собой Митяя, отправился в дом к Авдотье. Не прошло и двадцати минут, как в дверь постучал Филарет Иванович, а за его спиной толкались несколько мужиков.

– Пойдём, Иван, откроешь нам ворота, – обратился Филарет к Ивану.

Тот только полную ложку щей ко рту поднёс, как пришлось её назад в миску положить и пойти открывать амбар. Стоять в сторонке и смотреть, как другие таскают купленный ими товар, ни Иван, ни Митяй не стали. Они подключились к молчаливым мужикам, и менее чем за полчаса телега была разгружена. На морду Воронка надели торбу с овсом, а они, сказав Филарету с мужиками спасибо, пошли доедать обед.

Уже совсем поздно было, когда они вновь у ярманочных ворот оказались. Со стороны потешного ряда доносилась весёлая музыка, слышались громкие голоса, смех. Сторож сидел на завалинке и ждал их.

– Молодец, тёзка, быстро обернулся, я думал, полночи здесь просижу.

– Ну, дядя Иван, мы же обещали не задерживаться.

– Все всегда много чего обещают, только мало кто слово своё держать умеет, а ты молодец, ещё раз это повторяю. Я ведь что здесь сижу. Уж больно много пришлого народа там, – он кивнул головой в сторону музыки, – мало ли что произойти может. Там, конечно, двое полицейских, но я тут свой хлеб тоже не зря жую. Ежели что, я…

И он одной рукой решительно взмахнул, другой при этом ворота распахивая, чтобы Воронок въехать мог.

– Я смотрю, – продолжил он, пока телега потихоньку на территорию ярманки заползала, – ты совсем освоился, да и мальца этого подобрал, – он на Митяя кивнул, – а то он тут завис в воздухе, не знал, куда дальше лететь. Парень он добрый. В том смысле, что хороший, – засмеялся сторож. – Я на него давно посматриваю. Шустрый и не хапуга. Тех я за версту чую, а этот честный.

Митяй от такой похвалы смутился даже и голову вниз опустил, чтобы его улыбку, которая сама собой на лице появилась, никто не заметил. Тем временем телега въехала на ярманку и покатила к трактиру.

Глава 8 Филарет Иванович, староста деревни Жилицы. Осень 1752 года

Утром пришёл Сидор Иванович, вначале на Тихона посмотрел, затем трубку, через которую сердце с лёгкими слушают, из своего красного сундучка достал и со всех сторон его обслушал. Подумал, подумал немного и уверенно заключил:

– Может домой ехать, я его туда обязательно сам сопровожу да время от времени заглядывать к нему буду. А ежели что случится, тут же за мной посылайте, я приеду.

Он ещё не успел договорить, как в трактир Пожарская зашла: