Жёлтая виолончель

– Я понимаю, – продолжил он, затягиваясь. – Сейчас в каждом встречном видишь кого-то, кто тебя обмануть хочет. Всем от тебя что-то надо. Кто деньги последние целится отобрать, кто агитацию провести. Вот моей соседке на днях в дверь позвонили. Купите, говорят, товар почти бесплатно. Рекламная акция, открываем магазин. Всучили какого-то барахла, на которое без слёз не взглянешь, а отдала за него десять тысяч рублей. Я потом прикинул – всё это стоит ну максимум тысячу. Это если в магазине покупать. Самая дорогая вещь – чайник, да и тот протекает и пластмассой воняет за километр. Натренировались людей дурить. Вот что с такими делать? Ведь они нас с вами портят. Делают подозрительными, злобными. Мы перестаём друг к другу по-человечески относиться. Если хочет человек познакомиться, умысел корыстный ищем. Добро просто так делает – и вовсе больной. А если подумать – что их, в тюрьму сажать? А за что? По какой статье? Сама ведь деньги отдала. Вот вы бы что посоветовали?

Я закрыл тетрадь, вздохнул.

– Не знаю. Проучить их надо. Побить, может?

Старик покачал головой.

– Это вы зря. Ни один человек ещё от побоев лучше не стал. Да и тому, кто бьёт, один вред. Привыкает кулаками проблемы решать.

Он выкинул окурок в урну, пожевал ртом пустоту и уставился вдаль.

– Во всём хорошее надо находить, – сказал он. – Ну, или смотреть хотя бы с разных сторон. Вот, к примеру, везде сейчас что-то строят. Меняется Москва. Все ругаются. Мол, воровство одно да с землёй жульничество. Это правда. Уж сколько хороших зданий по всей Москве поразрушали. И всё по-тихому, вроде само обвалилось. А потом – бац! – и на этом месте торговый центр или бордель какой.

– Это где бордель? – заинтересовался я.

– Да это я так, – усмехнулся старик, – для красного словца. Я к тому говорю, что это всё, конечно, плохо. А с другой стороны – это жизнь ведь. Может, этот особняк исторический и правда уже не нужен никому, а торговый центр нужен?

– Ну, нет, – сказал я. – Торговых центров пруд пруди, а особняков всё меньше. Скоро совсем не останется.

– Это да, – согласился старик. – Но всё-таки я рад, что шевелится что-то, происходит. Всё-таки строим что-то. От одного времени особняки остаются красивые, от другого – бордели.

– Так, а что же делать-то с этим? – спросил я. – Или пусть разрушают?

– Да не знаю вот, – старик развёл руками. – Думаю, это со всеми нами надо что-то делать. Уж больно мы запутались.

– В чём?

– Да в паутине разной. Не знаю, как объяснить. Каждый человек, вместо того, чтобы жить нормально, прикипает к чему-нибудь, прилипает. Как в паутину к пауку, понимаете?

– Нет.

Старик почесал седую голову.

– Ну, вот взять, скажем, алкоголь. Ведь хорошая же вещь. Сам Черчилль говорил в своё время, мол, «алкоголь дал мне гораздо больше, чем забрал у меня». Он и стресс может снять, и согреть в мороз. А что мы с ним делаем? Привыкаем, хлещем литрами, становимся дурными, семьи свои теряем. И с другими вещами так же. Влипнем головой в какую-то паутину, будто так и надо. Кто по бабам пойдёт, кто в монастырь, а кто, не приведи господи, и вовсе всю жизнь деньги одни зарабатывает.

– Что же в этом плохого? – удивился я.

– Да так вроде бы ничего, если бы с головой, – ответил старик. – Если бы понимал, для чего тебе эти деньги, и чем ты ради них должен жертвовать. Я про то, что мозги у людей отключаются. Всё суета, все что-то делают, а посмотришь со стороны – стадо одно.

Он замолчал, опершись на тросточку и глядя в землю прямо перед собой. Я подумал, что он высказал мне в таком беспорядочном сумбуре, наверно, сразу все свои старческие беспокойства.

– Извините, пожалуйста, – заговорил он снова. – Вы позволите мне полюбопытствовать? Я, когда подходил, вы вроде бы что-то в тетради черкали… Случайно, не книжку пишете?

Я изумился его догадке и от растерянности даже не стал, как это бывало обычно, ничего отрицать.

– Ну да, – сказал я. – Пытаюсь. Вот план составляю. Начал только недавно.

– Вот это хорошо, – сказал старик. – Это я одобряю. Я сразу понял. Уж больно здесь место для таких вещей подходящее. И погода удалась. Эта вот самая писанина – тоже, по сути, паутина, в которую вы влипли. Но она полезная. И голову развивает, и другим может оказаться добром. Такие привычки – очень хорошо. Мне кажется, каждый человек в жизни должен хотя бы одну книжку написать.

– А вы? – спросил я. – Написали?

– Баловался по молодости, – ответил старик. – Больше стихи. Пара рассказов мелких. Но сейчас уже понимаю, что ерунду писал. Однако всё равно это хорошо. Полезно было. И сам немного поднялся над собой, и окружающим показал, что я идиот и как писатель ни черта не умею.

Он засмеялся. Посмотрел мне в глаза.

– Ну ладно, – сказал он. – Больше не буду вас утомлять. Сам я уж отдохнул, да и пообщался заодно. Всего вам хорошего. И с книгой успехов.

– До свидания, – ответил я.

Он тяжело поднялся со скамейки и медленно, широко расставляя ноги, пошёл прочь. Я глядел ему вслед и думал, что, кажется, впервые за всю жизнь беседа с незнакомым человеком не принесла мне отрицательных эмоций. Необыкновенный дед. Да ещё инвалид.