Жёлтая виолончель

Я вдруг заметил, что обе ноги у удаляющегося старика были здоровые. Никакого протеза. Должно быть, я кончик палки, которая стояла у него между ног, принял за протез. Хотя вроде так чётко видел деревянную ногу. Да ладно, какая разница, почему мне померещилось?

Я вернулся к плану. Писать уже не очень хотелось. Но план закончить я решил твёрдо и не собирался отступать. Поэтому быстро набросал оставшиеся пункты:

«10. Зен расстаётся с оруженосцем и добирается до моря. Лодка. Разочарование. Тошнит.

11. Зена приносит к краю заражённой зоны. Люди в скафандрах. Зена принимают за шпиона. Допрос. Подслушивает слова о ракетном ударе.

12. Зен бежит из плена. Удаётся пролезть в ракету. Полёт».

Я всё это отлично представлял себе. Ярко, красочно. Как Зен в первый раз увидел море и забрался в лодку, найденную на берегу. Как эту лодку швыряло волнами, а Зен лежал на дне лодки, вцепившись в скамеечку, и думал, что ему пришёл конец. Как валялся на берегу и плакал от того, что его мечта осуществилась, но не принесла ничего, кроме огорчения. Как окружили его люди в шлемах. Как не верили, что на заражённой территории ещё кто-то живёт. Как Зен случайно узнал, что они испугались и решили уничтожить странный народец. Как пробрался к ракете.

Дальше, конечно, шло уже что-то из области фантастики. Я ещё не решил, то ли Зен полетит на ракете верхом, то ли каким-то чудесным образом заберётся внутрь. Главное, что он полетит к пумарам вместе с ракетой. И взрыв уничтожит там всё живое. Кроме Зена, у которого, как окажется, есть редкая мутация, дающая ему возможность выжить практически в любых условиях, и Элемента, который верит в свою неуязвимость и поэтому остаётся жить вечно. Он расскажет Зену историю нашего мира и бесконечных войн, и они останутся вдвоём посреди огромной выжженной территории…

Мрачновато это всё было. Наверно, я и не мог ничего другого написать. Но для кого это всё? Детям читать такое нельзя. Взрослым неинтересно. Должно быть, я писал это для себя. Но вокруг светило солнышко, летали птицы и даже бабочки, ветерок приятно ерошил волосы. Не хотелось писать о ядерных взрывах. Я убрал тетрадь и двинулся к выходу из скверика, где находились палатки с шаурмой. Скоро я уже чувствовал её запах – манящий, возбуждающий аппетит. Он щекотал мне ноздри и заставлял шарить по карманам в поисках денег.

Я чихаю. Начинаю чихать ещё во сне, а сопля – правда, теперь не зелёная, а голубая – вылетает из носа уже наяву. Где я?

Сажусь на диване. Вспоминаю, как некая девушка-мутант по имени Вера притащила меня сюда. Нет. Что-то не сходится. Я помню, как раздевался. Сейчас я в джинсах и футболке. Причём футболка чистая, почти сухая. Я спал так? Кто же меня одел? И точно ли я там, где был в прошлый раз?

Рассматриваю комнату. Наверно, это самая необычная обстановка из всех, что я встречал в жизни. Хотя и неудивительно, я отчётливо помню только квартиру Жупанова. Так вот это совершенно на неё не похоже.

Комната маленькая. Наверно, метров десять. Но кажется просторной. Должно быть, потому, что мебели практически нет. Маленький стол, на котором стоит древняя магнитолка. Деревянный стул. В углу эллиптический тренажёр, стойка с гантелями и дисками для штанги, а также сложенная раскладушка. Вдоль стены стопками лежат книги. Под потолком натянута верёвка, на которой висит несколько плечиков с одеждой. Ничего женственного – футболки, джинсы. На той же верёвке висят, покачиваясь, несколько напоминающих полки конструкций из ткани, в которых лежат ещё вещи – одежда, какие-то мелочи. Сбоку от дивана – мольберт. На нём холст с недописанной картиной – дом на берегу мрачного моря. Кажется, это всё. А, нет. В другом углу свалены грудой разрисованные листы ватмана, плакаты на деревянных палках…

На левом запястье чистый бинт. А где моя изолента? Чувствую себя хорошо. Живот не болит. Горло вроде тоже. Только нос забит соплями. Высморкаться бы… Я встаю. Небольшая слабость, синяя пелена вокруг, но в остальном всё в порядке. Ванная должна быть там. Выхожу в маленький коридорчик. Открываю дверь в санузел. Совмещённый. Ну да, квартирка-то старенькая. Но, что удивительно, не производит она впечатления убогой. Всё прилично, чисто, всё на своих местах. Нигде нет старого барахла. В ванной – зеркальный шкафчик. Простой, но приличный и современный. Зеркало блестит. В нём отражаюсь я. Странно. Щетина совсем короткая, будто вчера брился. Да и выгляжу, в целом, нормально, только похудел.

Включаю воду. Сморкаюсь в раковину. Аккуратно смываю всё, споласкиваю лицо. Сбоку на крючке висит голубое полотенце. Мне неудобно вытереться им. Не моё же. Ладно, так всё высохнет. Стряхиваю капли с рук в ванну. Выхожу.

Как раз открывается дверь. Входит Вера с пакетом. По лицу непонятно, в каком она настроении.

– Привет, – говорит она, снимая с могучего тела мокрую чёрную куртку. – Я так понимаю, уже совсем нормально себя чувствуешь?

– Привет, – отвечаю я. – Да, спасибо.

– Если будешь босиком ходить, то это ненадолго. Я же тебе тапки дала.

– Тапки? – не понимаю я.

Она смотрит на меня пристально, но молчит.