Жёлтый фонарь, или Ведьмы играют честно!

Проезжую часть покрывал шершавый красноватый камень. В последних лучах заходящего солнца казалось, будто мы ступаем по кровавому ручью. Лан говорил, что когда-то этот путь и правда был залит кровью от начала до конца. Это случилось много столетий назад, когда семья Ночи потеряла одного из своих сыновей.

По мере приближения к дому ночных вампиров, которых в народе именовали просто «ночными», зевак становилось все меньше.

Обитель негласных правителей Мелоса я заметила издалека — ее ограда высотой в десяток чешов была увенчана трехгранными копьями, отливавшими багрянцем в золотистых лучах. На массивных воротах висел крупный замок с нарисованным знаком меча, но беловолосый не-людь как ни в чем не бывало толкнул створки — и врата распахнулись, открывая тщательно посыпанную желтым песком дорожку, ведшую к большому зданию.

Никакой вычурности и роскоши — белые стены, прозрачные стекла, цветники под окнами, подстриженные кусты и карликовые деревья. Однако здесь было жутко. Из-за всей этой обычности веяло такой древностью, что волосы вставали дыбом и хотелось бежать прочь со всех ног. Бежать, не оглядываясь назад, и забыть навсегда дорогу обратно…

Но я спокойно шла между Гентом и Арголином к парадному входу, лишь мимолетом удивляясь, почему в таком большом доме нет слуг.

Как выяснилось, слуги присутствовали. Лан не стал врываться в обитель ночных без спроса, а позвонил в колокольчик. Дверь открыло удивительное создание, облаченное в строгий костюм дворецкого. Почему создание? В нем не теплилась жизнь, хоть оно и выглядело как человек. Нет, не зомби — скорее, результат магических экспериментов.

— Что вам угодно, господа? — хорошо поставленным голосом поинтересовался этот дворецкий.

— Мы — гости. Господин Дайлен предупрежден о нашем визите.

Существо согласно кивнуло:

— Прошу вас. В гостиной вы найдете пищу и напитки.

Гостиная оказалась уютной комнатой, в которой одна из стен была стеклянной и выходила на крошечный пруд. Здесь наличествовала батарея бутылок, гора сладостей и широкий диван.

Когда мы остались одни, Лан пояснил:

— Эта услужливая жуть — результат принятия в Семью человека, не подходившего всего по одному из тринадцати параметров. Заметьте, именно человека — не-людь не способен превратиться в ночного. Ваше Высочество, вы детьми интересовались, верно? Так вот, особенности Семьи Ночи передаются не по наследству, а в результате сложного ритуала. Кандидат выбирается очень тщательно, есть даже поверье, будто одновременно в этом мире не существует двоих, пригодных стать ночными. Нет, конечно, Семья может начать обращать кого попало, однако результат в лучшем случае выходит отрицательным. В худшем же возникают неконтролируемые твари с повышенной агрессией и новыми видами магии ночных. К слову, магия наших хозяев направлена не на атаку, поскольку здесь они обычно используют зубы и силу крови, а на защиту, более того — на убегание, ведь насытившийся ночной теряет большинство преимуществ перед другими не-людьми. Такова их природа, что поделать… Поэтому члены Семьи отлично владеют оружием. Например, та Принцесса Ночи, легенду о которой вспоминал Арголин, считалась лучшей воительницей не только Пустоши, но и Леса. Даже мне не удавалось выиграть больше одной схватки из трех, да и то, подозреваю, она поддавалась из чувства такта и политических соображений. А красивая была девка… Ага, чуть не забыл предупредить. Постарайтесь, чтобы ни капли вашей крови не попало на губы ночных. Никаких надбитых стаканов, зализывания порезанных пальцев, страстных поцелуев с клыками, иначе проблем не оберетесь. Растяпу будет тянуть сюда пару лет, пока зов крови не ослабнет.

— Почему ты говоришь о Принцессе в прошедшем времени? — Гент, к которому относилась фраза о стаканах, по-хозяйски разлил вино.

— А ее как раз сейчас отпевают, — в голосе беловолосого не-людя я не заметила и намека на сожаление, хотя «Легенда о Лане и Принцессе Ночи» была любовной историей. — Теперь в Мелосе новая Принцесса — ее младшая сестра Малоя. Вот уж с кем точно не хотелось бы встречаться — капризная, избалованная и донельзя наивная. Даже перед тем, как вонзить зубы в шею корма, искренне извиняется и спрашивает, не больно ли. Зато в постели ей нету равных. Э-эй, Рена, не сверкай глазами — это мнение всего города! Дайлен, опусти нож. Разве тебе не льстит популярность дочери?

Я резко обернулась, краем глаза отметив аналогичное движение гартонца.

За нами стоял господин средних лет с поразительно белой кожей, сливавшейся с его белоснежной одеждой, и лишь красная гвоздика в петлице выделялась кровавым пятном. Его рука сжимала кинжал с кривым лезвием.

— Ты, как всегда, пытаешься заглушить боль странными способами. — Пальцы Дайлена разжались. — Когда узнал?

— Когда увидел замок с ее знаком. Я помню ваши обычаи… Почему жизнь в городе течет как прежде? Виновный найден и наказан, в этом я не сомневаюсь, а как же тризна?

Ночной открыл рот, но произнес явно не то, что собирался.

— Пойдем во двор. О твоих спутниках позаботятся, не беспокойся.