Жёны Шанго

Кивком Эшу указал на стопку рисунков на краю стола. Они рассыпались, и два из них лежали на полу: играющие у ручья птицы в ярком оперении и танцующая под приёмник у себя на кухне толстая негритянка в мужской майке.

– Я не буду их забирать.

– Почему? – хмуро спросил Эшу. – Этот гадёныш загонит их за бешеные деньги, а ты останешься ни с чем?

– Я нарисую ещё. Сколько захочу. А он… Он – нет.

Эшу пожал плечами. Поудобнее перехватил сумку и вышел из квартиры, таща за собой Эву.

Эшу шёл по улицам Сан-Паулу так, словно это был его родной город: Эва с трудом поспевала за ним. Она не успела оглянуться, а богатые кварталы уже сменились невысокими обшарпанными домиками Капау-Редонду, откуда было рукой подать до фавел.

– Эшу… Эшу, постой, там может быть опасно!

Он остановился. Свирепо посмотрел на неё. Неожиданно бросил сумку на асфальт и, ни слова не говоря, исчез в крошечном магазинчике, возле которого были горой свалены сломанные ящики. Вернулся с пакетом замороженной фасоли и протянул его Эве:

– Приложи. И так уже разнесло. Ещё люди подумают, что я тебя избил… Ну что за сволочь этот твой «кот»! Почему ты мне не дала отделать его как следует?

Эва обессиленно опустилась на деревянный ящик, прижала к распухшей скуле холодный пакет. Эшу, сев рядом, обнял её за плечи.

Довольно долго они сидели не разговаривая. Дождь прекратился. Воспалённое солнце понемногу сползало за холмы. Над черепичными крышами квартала догорал жёлтый, тревожный закат.

– Откуда ты взялся? Как ты меня нашёл?

– Просто поехал за тобой, и всё. И не зря, как вижу. Где, ну где ты такое себе отыскала?! Это же вообще не мужчина! Это рвотная таблетка! Съел – и наизнанку… Я ведь даже без капоэйры!..

– Я и подумать не могла… – подавленно прошептала Эва. – Я знать не знала, что Даниэл… сможет… вот так… Не понимаю… не понимаю… нет!

– Ты что – его любишь? – Эва не ответила, и Эшу, помолчав, мрачно спросил, – Он лучше меня? Вот этот кусок дерьма – лучше, чем я?!

– Эшу?.. – Эва повернулась к нему, разом забыв обо всём. – Почему… почему ты спрашиваешь?..

– Не знаешь почему, да?

Снова наступила тишина. Эва боялась пошевелиться. Ощущение катастрофы накатывало на неё штормовой волной.

Эшу резко встал. Сунул руки в карманы. Прошёлся вдоль тротуара. Пнул пустую жестянку из-под пива. Не глядя на обомлевшую Эву, зло сказал:

– Я тебя не трогал год! Целый год! И не совался тебе на глаза! Я уличная шпана – хорошо! У меня пустая башка – ладно! Из школы сбежал через два года – так и есть! Денег нет и не было – и не будет! Но…

– Кто тебе это всё… наговорил?!

– Мать! – недобро усмехнулся Эшу. – И Марэ! И Огун! И Оба! И все, кому не лень! Детка, чего я только не наслушался, когда ты в прошлом году свалила в Сан-Паулу! А я, между прочим, и сам всё это знал! Незачем было полоскать мне мозги! И когда ты себе нашла этого говнюка в костюмчике – я сказал тебе хоть слово? Сказал?! Или нет?! Ещё не хватало, чтобы у тебя в твои годы не было мужчины! Но пусть он будет лучше меня – тогда я заткнусь! Хотя бы лучше меня! Это ведь совсем нетрудно, Эвинья!

Ошарашенная Эва только хлопала глазами. Затем едва сумела выговорить:

– Я всегда думала, что ты – мой брат…

Наклонившись к ней, Эшу очень тихо спросил:

– А кого же я тогда трахал в лодке на Барра год назад? Кто был твоим первым мужиком? А, детка?

– Но… Но… Эшу… Я же… Я проснулась тогда рано утром… И тебя не было рядом… И ты не приехал даже в аэропорт… И потом, когда я прилетала на каникулы… И в другой раз – тоже… Мне сказали, что ты… что у тебя… женщины… И я подумала…

– Нет, вы слышали? Вы это слышали?! – вскинулся Эшу. – Подумать только! Конечно, женщины! Я что – импотент? Или падре?! Я – мужчина, если ты забыла! И попробуй только сказать, что этот твой слизняк лучше в постели, чем я! Таким, как он, вообще банан ни к чему! Только ползать мешает!

– Эшу, я не… Перестань кричать! Кругом люди!

– Ты была лучше всех, слышишь? Какие другие женщины?! Кто мне может быть ещё нужен, когда приходишь ты?!

Его возмущение казалось настолько искренним, что Эва смогла лишь всплеснуть руками и тяжело вздохнуть. Эшу сердито покосился на неё. Развернулся на пятках, подошёл и сел рядом прямо на асфальт.

Между крышами квартала медленно всплыла луна. Из открытого окна донеслась грустная мелодия серданежу. «Segura tombo da canoа del amor…»

– Эшу, ты можешь не врать хоть раз в жизни?

Рядом – задумчивое молчание, затянувшееся настолько, что Эва в конце концов рассмеялась. Усмехнулся и Эшу, взглянув на неё снизу вверх.

– Детка, лучше тебя у меня никого не было. Это так.

– Не заговаривай мне зубы, – печально сказала Эва. – Ты не захотел ни меня, ни моей любви. Ты просто оставил меня одну. Почему? Почему, Эшу? Ну что ты молчишь? Ты… не можешь мне этого сказать?

– Эви-инья… – хмыкнул он, привычно опуская голову ей на колени. – Я ведь тебе рассказывал такое, что после этого уже ничего не страшно. Ты помнишь?

Эва вздрогнула. Подумала о том, что не сможет этого забыть до самой смерти.