Жить в присутствии Бога

Окружающие нас люди никогда не перестают быть образом Божиим, членами тела Христова, драгоценными чадами Церкви, созданиями, живущими во Христе, призванными в Царство Небесное — даже тогда, когда они погружены в бездну греха. Если мы на поле, засеянном пшеницей, не выпалываем плевелы, то будем ли удалять грешников из Христова виноградника? Кто тогда там останется? Ведь для грешников и пришел Христос.

Значит, милостыня — это добродетель, которая помогает мне не замечать, не видеть страстей человека, его грехов, немощей, и в таком случае я люблю его, признаю его святость, то есть признаю, что он принадлежит к телу, имеющему Святую Главу, но при этом я ничего от этого человека не ожидаю. Пусть делает что хочет, пусть говорит что хочет. Если в ответ на мое приветствие он меня оскорбит, прогонит, обидит, проклянет, то я не стану его судить, не придам значения его поведению.

Главный смысл слов «способность не замечать» состоит в том, чтобы не смотреть на внешнее, но проникать вглубь. Кажется, будто Церковь полна пятен, исполнена греха. Люди постоянно пишут и говорят о грехах Церкви. Но Церковь, тем не менее, одна, и она свята. То же самое можно отнести и к каждой душе, каждому человеку вокруг нас. Когда мы останавливаемся на людских немощах, на трудностях, которые они для нас создают, то приходим к выводу, что нет ни одного человека, который был бы годен для рая, принадлежал бы Христу, и впадаем в уныние. Так мы находим основу для собственного беззакония, укрепляем свой грех, чтобы жить как грешные, неверующие люди, потому что якобы убедились, что все люди таковы: «Все такие, — говорим мы, — зачем я буду выделяться?»

Но когда ты не видишь, не замечаешь погрешностей ближнего, тогда тебя занимают только свои грехи, за которые ты и просишь прощения у Бога. Итак, первое — не обращай внимания на то, что делает ближний, и второе — не позволяй себе вмешиваться в его жизнь, чтобы он не смог тебя запятнать. Значит, моя способность не замечать означает, что я способен смотреть на человека не с внешней стороны, но проникать в глубины его бытия. Например, за церковной иерархией я вижу лик апостолов, пророков, Самого Христа, «невидимо с нами пребывающего»[10]. За конкретным грехом человека, за каким-нибудь бродягой, хулиганом я вижу душу, которую создал Христос. Откуда мне знать, не осудит ли Господь меня самого в день Второго Пришествия?

Так что способность не замечать на аскетическом языке Церкви означает «способность прозревать, постигать, открывать то, что стоит за видимой стороной явлений, вникать в это, открывать истину, которая скрывается за внешностью ближнего». Грешник только я. А другой человек — это образ Святого Бога, это святой. Значит, милостыня, то есть милосердное, истинное и любовное отношение к ближнему, которого я люблю и которому безвозмездно делаю добро (по пословице: делай добро и бросай его в воду), рождает внутри нас совершенно необходимые для духовной жизни качества: проницательность, прозрение, дар различать то, что происходит внутри человека.

Когда я обращаю все свое внимание на внешнее поведение людей: отчего этот ведет себя так, а другой эдак, то становлюсь чурбаном, безчувственной вещью, не постигаю глубин человеческого бытия, не открываю в человеке Духа Святого, Который ждет момента его воскресения, тогда как прозрение позволяет мне открывать и познавать человека. Если я кого-то не знаю, то я не могу его полюбить. Для того чтобы полюбить, мне нужно его узнать. Те люди, которые пытаются полюбить ближнего и приобрести его любовь с помощью слов и общения, возводят вокруг себя неприступные стены одиночества.

Напротив, если я храню молчание, смотрю на людей как на ангелов, сынов Божиих, сотворенных Его руками, то это открывает во мне такие органы чувств, которые позволяют мне познавать глубины человеческого бытия, делают их для меня явными и помогают мне полюбить человека. Такой взгляд — это и есть истинное общение и сочувствие, поэтому он и ведет к любви. Без милостыни не откроются ни духовные органы чувств, не будет и любви, которая ведет нас к непорочности [1, 396–399].

Осуждение оскорбляет Самого Бога. Позволяя себе судить ближнего и называя его раздражительным, нерадивым, лентяем или блудником, ты вмешиваешься в его жизнь и присваиваешь себе права и власть Божии. Ты встаешь на место Бога Отца, Который один только имеет власть вершить суд и в конце веков весь суд отдаст Христу [3, 189].