Жить в присутствии Бога

Когда человек грешит, он не только не движется к покаянию, но еще более соединяется с грехом и сам становится сплошным грехом. Нужно вкусить сладость добродетелей, познания Бога, чтобы смочь понять, что такое грехи, противоположные этим добродетелям [1, 502].

☾

Ложь и желание оправдаться

Если ты в чем-то погрешил, то не желай это скрыть под ложью, потому что ложь будет еще бо́льшим грехом. Признайся в своей погрешности, скажи: «Прости меня», и тут же ошибка и даже само зло перестанут усугубляться и повторяться. Да и ближний будет тебя уважать, когда увидит, что хотя ты и ошибся, но сказал правду. Оправдание — это немощь. Нужна искренность [1, 101].

Приходит кто-то и говорит, что ты разбил стакан. Не отвечай ему: «Я не разбивал и вообще не знаю, что произошло», но сразу скажи: «Прости меня, я больше не буду так делать». Видите духовное разрешение дела?

Противоречие, попытки защититься, оправдаться, негодование — это трусость. Как воробей, взятый в руки, начинает трепетать от страха, так трепещешь и ты, обрушиваясь на другого, противореча ему и оправдываясь. Что бы тебе ни сказали, не бойся, пусть даже это будет клевета, ложь, лишь бы ты этого в действительности не делал. Прими на себя эту тяжесть и скажи ему: «Брат, прости меня, я больше так не буду». И если он потребует от тебя возместить ущерб, возмести. Чего тебе терять? Ведь так откроется возвышенность твоей души [1, 102–103].

Мы грешны потому, что не хотим встать, и потому, что любим свой грех. Мы лжем, когда говорим: «Я хочу, но не могу», потому что наше «могу» в руках Божиих. Лжем, когда говорим: «Я хочу, но мне не дают ближние», потому что моя жизнь не зависит от ближних. Есть только я и Бог. Мы лжем, когда говорим: «Я хочу, но у меня не получилось», потому что этим мы оскорбляем Бога: мы как бы утверждаем, что Бог чего-то не может [1, 278–279].

Святой Исаия ставит нас перед страшной действительностью нашего греха, который хотя и «всегда перед нами» (см. Пс. 50, 5), но мы живем так, будто его не существует. Даже когда мы исповедуемся, молимся и со слезами взываем: «Боже! будь милостив ко мне, грешнику!» — и тогда в действительности перед нами не стоит наш грех. Нами движет стремление познать, опытно почувствовать Бога и оправдаться. Мы и тогда объявляем Ему свой грех не для того, чтобы удостовериться в прощении, а для того, чтобы оправдаться, как это делал и фарисей [1, 286].

Ложь — это один из самых коварных грехов. Здесь имеется в виду главным образом ложный образ жизни. Иногда мы прячемся от Бога и людей, но обманываем самих себя. Например, я вижу, что мне хочется поговорить. Я тут же маскирую свой грех и говорю, что меня посылает к человеку любовь, что этого требует Бог или что общение необходимо. Это ложь [1, 339].

Если в детском возрасте нас чем-то обидели и мы до сих пор об этом вспоминаем, будем понимать, что здесь речь идет о нашем уязвленном самолюбии, и не будем себя оправдывать. Любые обстоятельства оказывают на нас влияние, но это не означает, что они нас оправдывают. В глубинах сознания человека сокрыта его собственная воля. Если я чувствую себя неполноценным и объясняю это тем, что в детстве меня обидели или не проявили ко мне любви, то я даю своему состоянию некое психологическое объяснение, которое может быть похожим на правду. В действительности же за моим чувством неполноценности кроется нечто более глубокое: оно указывает на уязвленное грехом «я».

Пусть нас никогда не вводят в заблуждение подобные психологические объяснения, потому что они, пожалуй, могут быть полезны врачу или просто какому-нибудь нецерковному человеку, который желает, чтобы ты помог ему воцерковиться, но они не имеют никакого отношения к нам. Кто-то, например, все время требует к себе любви и оправдывает это, говоря: «Когда я был маленький, нас, детей, у мамы было семеро и меня она всегда отталкивала, а остальных любила. Я терпел лишения и нищету. Моим братьям и сестрам она дала образование, а мне не дала». Все это только оправдания. Хотя здесь и присутствуют подсознательные психологические связи, но они нас не оправдывают.

Приведем другой пример. Я не могу оказывать послушание старшему под тем предлогом, что, когда мы с ним вместе учились, он постоянно меня ругал и теперь что-то во мне ему противится — я ничего не могу с собой поделать. Пока я буду принимать это психологическое объяснение, я никогда не смогу слушаться старшего, никогда не смогу сказать «да» Богу, потому что буду чувствовать себя оправданным. Более того, я могу еще и потребовать ответа от Бога, Который допустил нечто подобное, — в таком случае страсть укрепится, моя связь с грехом станет постоянной [2, 107–108].

☾

Ропот