Жить в присутствии Бога

Игумен наделен властью управлять, а право и власть монахов — слушаться игумена. И Бог не ждет от них ничего иного. Если монах захочет вместе с игуменом управлять монастырем, потребует права голоса в ответственных делах, будет считать делом своей совести наблюдать за игуменом, чтобы уберечь его от ошибок, то он отпадет от своего монашеского звания, осквернит свое сердце нечистотами мира сего и, скорее всего, распространит мирское зловоние на весь монастырь. Единственное достоинство, которым может обладать монах, — послушание [3, 262–263].

Духовную жизнь невозможно заключить в тесные границы человеческой личности, она подвластна не рассудку, но Божественной благодати, а благодать — Божественное действие, приобщающее нас Богу. Следовательно, духовная жизнь, как и Бог, выше любой человеческой мерки. Значит, и разумного послушания не существует.

Невозможно слушаться своего старца и ждать логичности, желать, чтобы твое собственное мнение было признано правильным, справедливым. Нельзя сомневаться в том, что Христос ждет от тебя именно того, чего требует от тебя старец. Ты пришел слушаться не Бога, а своего старца. Хочешь слушаться Бога напрямую, без наставника? Значит, ты хочешь быть протестантом. Читай тогда Священное Писание и толкуй его, как сам понимаешь. В протестантизме Церковь отвергается, и ее место заступает рассудок, индивидуальный опыт любого человека, — и община управляется человеческими законами. Но подвиг послушания состоит в том, чтобы быть готовым принять любое слово старца, даже такое, которое кажется тебе безрассудным и, по твоему мнению, может повредить тебе; даже когда тебе кажется, что старец пренебрегает тобой или посылает тебя на смерть. Ты стал монахом, чтобы умереть, чтобы терпеть. Если ты стал им для того, чтобы хорошо проводить время и иметь свои права и личное мнение, то было безсмысленно давать те страшные клятвы, которых страшится и Сам Бог, пред которыми трепещут ангелы, записывая наши слова при постриге [2, 230].

«Монахи должны после Бога почитать своего отца, — говорит святой Августин, — а игумена чтить, как чтут святых». Слова эти замечательны по смыслу и одновременно просты. После Бога стоит твой отец, и вместе со святыми находится твой игумен. Если к отцу и игумену у нас нет таких чувств, демон вложит нам помысел: «Мой игумен не таков, как святой Антоний, как такой-то святой. Откуда мне знать, что его слова — это слова Божии?» Поэтому блаженный Августин напоминает: как ты чтишь святых, поклоняешься им, воскуряешь им фимиам и совершаешь крестное знамение при упоминании их имени, точно так же веди себя и по отношению к твоему старцу, даже если он первый из грешников. Поскольку он игумен, его нельзя ни с кем и ни с чем сравнить, можно только уподобить его святым. А если он не свят? Это его дело. Ты не сможешь мирно и счастливо жить в монастыре, если не будешь считать его святым [2, 233].

☾

Важность отеческого наставления

Сколько бы кто ни желал и ни старался подвизаться, сколько бы бдений ни совершал, он не способен вести духовную жизнь, если лишен отеческого наставления и руководства. Поэтому слово — это то единственное, что дает возможность старцу, духовному отцу породить чадо в духе, сделать его сыном Божиим и наследником Царствия Небесного. Живоносное слово ободряет душу, укрепляет сердце, становится верным залогом преуспеяния монаха. Значит, если в монастыре нет духовного наставления, проповеди, слова Божия, то нет в нем и жизни [3, 61–62].

И настоящая добродетель, и монастырь в подлинном смысле существуют только там, где есть слово. Ты отвергаешь слово? Значит, отвергаешь Бога, теряешь возможность быть в общении с Ним. Слово — это проводник Божественной благодати в твою душу. Слово — это таинство, в котором сокрыт Бог, и даже отдельная буква в слове священна. Поэтому Сын Божий, именуемый Словом, и говорит, что человек живет не одним хлебом, но прежде всего словом. Можно жить без хлеба, но без слова нет жизни [3, 62].

Пусть ты соблюдешь все предписания устава, возложишь на себя какие угодно подвиги, сохранишь Божественное Предание и ни на шаг не отступишь от веры всех святых, но знай, что если в твоей жизни не будет духовного слова, не будет в ней и Бога. Слово — это связующее звено между тобой и Богом. Оно наполняет твое сердце, открывает тебе Христа. Отец открывается через Сына, а Сын — через слово, потому что Он есть Сын и Слово Божие. Слово — это глагол Отца, который я принимаю сердцем, это и глас Духа Святого, вопиющего в нас: Авва, Отче! (Гал. 4, 6) И Святой Дух представляется в Священном Писании глаголющим, а не только дышащим (см. Ин. 3, 8). Он вопиет в нас: Авва, Отче, то есть говорит об Отце, открывает, свидетельствует, удостоверяет, делает осязаемым и явственным присутствие, действие, силу Бога Отца [3, 62–63].