Читаем Жить вместе в 21 веке полностью

Однако христианские меньшинства не слишком заботят западную политику. Это было заметно по отношению к христианам в Судане. Это видно и в Ираке, где новая конституция признает шариат источником права и ослабляет светский характер государства, оставляя христианское меньшинство (живущее в стране еще до исламского завоевания) в весьма неопределенном положении. С другой стороны, нужно сказать, что большинство христиан — так говорили мне халдейский патриарх Ирака Рафаил I Бидавид (Bidawid) и влиятельные сирийские епископы — всегда считали светский режим Баас (Партии арабского социалистического возрождения) гарантией против исламского радикализма как в Ираке, так и в Сирии. Иоанна Павла II беспокоило влияние войн в Персидском Заливе на положение христиан на Ближнем Востоке и на отношения между цивилизациями. Вековая политика защиты восточных христиан, проводимая христианскими державами, создала этим меньшинствам много проблем. Много говорят о мусульманских меньшинствах в Европе, но мало о христианских в исламском мире; а может быть, стоило бы задуматься об этом.

Нужно смотреть на мусульманский мир без упрощений. Кто его представляет? В исламе нет «пап» (за исключением частично шиитов); прозападные политические лидеры не представляют мусульманских масс. Как было уже сказано, бродит призрак столкновения между двумя мирами, и встает вопрос, а вдруг действительно большинство мусульман радикально и правительства нелегитимны. «Аль-Каида» представляет глобальный ислам и имеет влияние на мусульманские массы? Оливье Руа (Olivier Roy) писал: «Новизна в том, что при переходе на Запад произошел отрыв ислама как религии от конкретной культуры». Это важное замечание: глобальный ислам не связан с культурой мусульманских стран, где жизнь и вера глубоко пропитаны исламской традицией. Глобальный ислам утверждается в среде мусульманской иммиграции.

Поразительно, что в Лондоне в июле 2005 года некоторые из молодых террористов происходили из прекрасно интегрированных пакистанских семей. Эти молодые люди, вне зависимости от своего воспитания, увидели в радикализме путь к разрыву со своими семьями, не только с проклятым Западом (где они родились и выросли и детьми которого были). В Голландии, напротив, расследование истории убийцы Тео Ван Гога приводит нас в мир социальной отверженности, туда, где анархически-индивидуалистическая модель голландского общества потерпела серьезное поражение.

Ислам, к которому «возвращаются» эти молодые люди, — не религия их стран, связанная с историей и традициями, но ислам проповедников с Ближнего Востока, часто ваххабитского толка: это «чистый» ислам без истории. В этом смысле они не возвращаются, а обращаются к чему-то новому. Их обращение часто бывает плодом фрустрации, а также стремления подчеркнуть свою оригинальность в обществе, где они не чувствуют собственной значимости. Это выбор ислама, но с европейским привкусом. Делая свой выбор, они не ориентируются на общину эмигрантов из своей страны. Их ислам «чист» и глобален. Такой, как у ветеранов исламского интернационала (islamic belt, исламского пояса против Советского Союза) или у виртуальной уммы в Интернете.

Но глобальный ислам не представляет всей сложности мусульманского мира. Конечно, каждая его часть, хотя бы из-за силы масс- медиа, должна найти свое место перед лицом исламской глобализации. Более того, девяностые годы были для мусульман периодом переосмысления идентичности между первыми признаками фундаментализма и западной глобализацией. Мусульманский мир переживает период серьезного и глубокого беспокойства. Есть много самых разных поводов, культурных и религиозных ситуаций.

Глобальный и радикализированный ислам имеет свою стратегию нападения. Его первая цель — власти мусульманских стран: Саудовской Аравии, Египта (вспомним теракт, унесший жизнь президента Садата), нефтяные монархии, Тунис, Сирия и так далее. Вызов, брошенный Западу, показывает способность терроризма ярко и зрелищно вести мусульманский мир в конфронтации с ним.

Сопоставление с Западом уже более ста лет терзает исламскую мысль вопросом: почему мы, мусульмане, отстаем от Запада? Ответ фундаменталистов — возвращение к исламу (но какому?), который становится все более радикальным и в некоторых кругах переходит в терроризм. Начиная с «Братьев мусульман» Хасана Аль Банны (Hasan al Banna) или с пакистанского политика Абул Ала Мавдуди (Abul Ala Mawdudi) все больше утверждается тенденция считать ислам тоталитарной политической идеологией для возрождения мусульманского общества.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Древний Египет
Древний Египет

Прикосновение к тайне, попытка разгадать неизведанное, увидеть и понять то, что не дано другим… Это всегда интересно, это захватывает дух и заставляет учащенно биться сердце. Особенно если тайна касается древнейшей цивилизации, коей и является Древний Египет. Откуда египтяне черпали свои поразительные знания и умения, некоторые из которых даже сейчас остаются недоступными? Как и зачем они строили свои знаменитые пирамиды? Что таит в себе таинственная полуулыбка Большого сфинкса и неужели наш мир обречен на гибель, если его загадка будет разгадана? Действительно ли всех, кто посягнул на тайну пирамиды Тутанхамона, будет преследовать неумолимое «проклятие фараонов»? Об этих и других знаменитых тайнах и загадках древнеегипетской цивилизации, о версиях, предположениях и реальных фактах, читатель узнает из этой книги.

Борис Александрович Тураев , Борис Георгиевич Деревенский , Елена Качур , Мария Павловна Згурская , Энтони Холмс

Культурология / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Детская познавательная и развивающая литература / Словари, справочники / Образование и наука / Словари и Энциклопедии