Жить вместе в 21 веке

Ничто не повторяется в истории, и никто не хочет устанавливать новую гегемонию; но, может быть, будущее — в развитии системы солидарности и взаимопомощи. Это может показаться неравным браком. Среднегодовой доход итальянца — примерно 20.000 долларов, африканца (из стран южнее Сахары) — около 500 долларов, а в среднем в мире- около 4.900 долларов. Но у Африки есть своя сила, ресурсы, молодость ее жителей, прогресс многих стран… А главное, Африка независима. Никто не может и не должен ставить под сомнение ее независимость, все убеждены, что африканцы должны сами строить свое будущее. Но нужно идти вперед вместе.

Еврафрика дает воодушевление нашим обществам, возможно, она и есть то широкое дыхание, в котором нуждаются наши страны для определения своей политики в мире. Поэтому надо настаивать на чувствах и культуре: без них неосуществимо партнерство африканцев и европейцев. Еврафрика имеет значение для Африки: она открывает к сотрудничеству и культурной общности, предлагает международную поддержку, развивает добрососедские отношения. Для Европы это больше чем экономический интерес.

Европа не может быть большой Швейцарией, защищающей свое благополучие и принимающей немного иммигрантов. Европа — не империя. Даже не бывшая великая империя, как Россия. Она не будет ни Соединенными Штатами, ни Китаем. Это нечто новое, оригинальный Союз, обращенный к другим частям мира. Но Европа без «миссии» ослабеет, замкнувшись на себе.

Еврафрика — еще не политика, но уже перспектива. Это та историческая, идеальная и политическая ткань, в которой нуждаются наши страны. Тогда они смогут избежать погони за недостижимой «чистотой», боясь заразиться проблемами мира, и не зачахнут в настоящем дне без перспектив будущего.

5. ИСЛАМ: ПРИЗРАК И РЕАЛЬНОСТЬ

Сражаться с врагом или понимать реальность

Сегодня ислам представляется основным препятствием для мирного сосуществования. Разве не всегда он был историческим противником Запада? Даже самых либерально настроенных людей приводят в замешательство иные обескураживающие проявления исламского мира. Откровенное зверство терактов «Аль-Каиды» и других террористических групп не дают уйти от проблемы ислама. Это не новый вопрос в истории, хотя он не возникал уже давно. Немногим более чем за двадцать пять лет ислам стал великой загадкой будущего. С ним надо считаться, а мы не знаем как. Уж конечно, не политическими и экономическими средствами, как с Китаем. Это не просто религия, потому что ислам — и это повторяют всегда и везде — религия, политика и цивилизация одновременно.

За четверть века, после всеобщего безразличия или чисто фольклорного интереса, ислам оказался в центре озабоченного внимания многих, экспертов и не экспертов, которые без устали о нем говорят. Социальные науки применяли догму секуляризации (чем больше современности, тем меньше религии) к исламскому миру, как и к любой другой религии. По мере продвижения прогресса в мусульманском мире произойдет то же, что и в западной Европе: упадок религии в общественной и частной жизни.

В 1979 году иранская революция и аятолла Хомейни привлекла всеобщее внимание к силе ислама. Некоторые левые круги на какое- то время увлеклись этой народной революцией, но затем поняли ее характер. Соединенные Штаты, союзники шаха Реза Пахлеви, иранского реформатора, сразу воспротивились режиму Хомейни. Силы были неравны. Нечто подобное происходило в конце XIX века в Судане в борьбе между британскими властями и восстанием Махди, проповедовавшего возврат к чистому исламу и отказ от всего неверного и «турецкого» (то есть египетского и развращенного). Махди мечтал возродить мусульманский мир, но его восстание было потоплено в крови. У Ирана при Хомейни иная история: широкая сеть распространения его идей, сила государства и поддержка народных масс сделали его полюсом притяжения, заразившим своим примером многих мусульман, далеко не только шиитов.

Проблемы ислама, некогда интересовавшие лишь специалистов, теперь воспринимаются как жизненно-важные и занимают первые полосы газет. Размышляя об исламе, я тоже, как и все, испытываю чувство бессилия. Вопрос этот слишком велик: более миллиарда человек, самые разные политические ситуации, такие колоссы как Пакистан и Индонезия, арабский мир… Какой ислам? Где? Какие мусульмане?

Нельзя ставить проблему ислама вообще, глобально. Если так делать, остается только замолчать. Или прибегать к Корану и другим источникам, чтобы найти в них подтверждение агрессивного или, напротив, мирного характера ислама. Но в основополагающих текстах религий есть таинственная сложность, ускользающая от упрощений и прыжков через века. Еще есть проблема экзегетики и способа приложения этих текстов к сегодняшнему дню. Нельзя объяснить современный ислам исходя из его основополагающих текстов. Американский политолог индийского происхождения Фарид Закария (Fareed Zakaria) утверждал: «Мало толку искать в Коране основы подлинной природы ислама».