Жить вместе в 21 веке

Есть одна страна средних размеров с особой историей возрождения. Я говорю о ней не только потому, что сам являюсь участником этой истории, но и потому, что она представляется мне символичной. Это Мозамбик. Он обрел независимость от Португалии только в 1975 году, после тяжелой освободительной войны, за которой последовало установление коллективистского режима. Затем, до 1992 года, в стране шла междоусобная война, унесшая жизни миллиона человек. Я знаю об этом не понаслышке, потому что с Общиной святого Эгидия вместе с Маттео Дзуппи (Matteo Zup- pi) я был посредником на мирных переговорах между марксистским правительством и вооруженной оппозицией. Гражданская война опустошила страну, довела ее до голода, лишила инфраструктуры, отбросила на много лет назад. На рынке в Мапуто, в столице, не было ничего, только немного сушеной рыбы и зелени — это как образ общего обнищания. После подписания мирного договора в 1992 году в Риме, в этой стране, крайне бедной, установилась демократия, уже трижды прошли президентские выборы (все три раза бывшая марксистская партия побеждала на них кандидатуру бывшего лидера герильи). Развивается экономика страны; активно, в особенности благодаря программе DREAM Общины святого Эгидия, ведется лечение СПИДа. Это история обретенного гражданского мира. История экономического развития, быстрого перехода от коллективизма и государственного контроля к свободному рынку; а также история сотрудничества, на самых разных уровнях, европейцев и африканцев, а также самих африканцев друг с другом.

Уже с десяток лет, с тех пор как Европа погрузилась в проблемы своей восточной части, в канцеляриях и на международных форумах повторяется лозунг: «Африка для африканцев». Это калька с доктрины Монро (Monroe), исключившей всякое неамериканское вмешательство в дела Латинской Америки. Доктрина эта имела целью убедить европейцев, что американский континент является исключительной зоной влияния Соединенных Штатов. Но для Африки лозунг этот имеет иное значение. Прикрываясь политкорректностью, он оправдывает бездействие и отсутствие политики привлечения инвестиций.

Как уже говорилось, Европа, потеряв свое имперское сознание, так и не научилась по-новому представлять свое присутствие в Африке. Солидарность с третьим миром кончилась. Содействие развитию погрязло в бюджетных сложностях. Богатые страны мало на него тратят, всего 0,25 % ВВП: Соединенные Штаты 0,16 %, Япония 0,19 %. Италия в 2004 году предложила помощи только на 0,15

% ВВП, скатившись на десятое место (по абсолютным показателям), уступив всем странам Большой Семерки, а также Испании, Швеции и Голландии.

Остается заинтересованность гражданского общества, например, христианских кругов, и не стоит недооценивать значительность этого явления. С конца шестидесятых годов католическая Церковь стала рассматривать отношения между Севером и Югом мира как «новый социальный вопрос», заменивший пролетариат как внутреннюю социальную проблему капиталистических обществ.

Католическая Церковь остается, возможно, самой важной организацией, связывающей Африку с остальным миром, благодаря не только своей гуманитарной помощи, но и включению африканских католиков в широкое международное сообщество. Но и левые европейские политические круги сделали Африку испытательным стендом международной политики и ее нравственности.

На африканском горизонте появляются другие, неевропейские, игроки. Китай полностью отказался от того воинственного вида, с каким он поддерживал революционные движения и государства. Торговый обмен Африки с Китаем за последние пять лет утроился; это связано и с китайской потребностью в нефти (30 % китайской сырой нефти из Африки), а также в древесине и минералах. Сегодня в 49 африканских государствах, независимо от их политических режимов, действуют 700 китайских кампаний. Китайско-африканские торговые связи растут с головокружительной быстротой: с 2002 до 2003 года на 50 %, а за следующий год на 60 %. С 2003 года в центральной и западной Африке Китай перегнал Соединенные Штаты и Великобританию как страна-поставщик. Слишком рано еще говорить о новой холодной войне на черном континенте, но конкуренция идет жесточайшая.

Соединенные Штаты внимательны к Африке с экономической точки зрения. Деятельность Пола Вулфовица (Paul Wolfowitz) на посту президента Всемирного Банка (организации, содействующей развитию Африки) стала выражением интереса Вашингтона к африканскому континенту. Африка — не исключительно европейское поле влияния; более того, она имеет все меньше связей с Европой. Но Европа отошла первой и не разработала своего видения положения в Африке. Ее политика колеблется между моральными порывами и реализмом, между вспышками интереса и безразличием.