Жить вопреки (СИ)

— Мальчик действительно моя реинкарнация, но он — жив, и мне не составило труда передать некоторые знания о собственной биографии.

— Но ты — мёртв? — всё же уточнил Аран.

— Относительно, — проворчал Беззубик, закатив глаза. — Я же говорил тебе, всегда говорил — всё в этом мире относительно и неоднозначно! Но с твоей точки зрения я действительно мёртв окончательно и бесповоротно, со своей — пусть и не жив, но существую.

— Но как такое возможно?

— Рядом с тобой так часто находится сильнейшая Видящая тысячелетия — прямо-таки век талантов! — негодовал дракон. — Спроси у неё, она будет всё же более образована в этом вопросе. Теорию становления призраком мне никто не рассказывал, а практика тебе едва ли будет понятна…

— Заумные вещи ты говоришь, — вздохнул Аран в ответ.

Фурия обогнул человека по дуге и вдруг улёгся прямо на снег — и таким знакомым было это действие, что сердце удар пропустило.

Игнорируя заворочавшийся где-то внутри здравый смысл и там же заворчавшую голосом Мирославы логику, Аран так же опустился на землю, как часто он это делал рядом с Алором, а до этого — с Беззубиком.

И пусть не ощутил он спиной драконий бок, но ощущение фантомного тепла не оставляло.

И это напрягало.

— А ты так вырос… — с лёгкой грустью заметил зачем-то Беззубик. — Птенец покинул гнездо?

— И даже основал собственное.

— Я знаю — как бы то ни было, но за событиями архипелага я по мере сил слежу.

— Как это?

— Ну, принадлежность к условно мёртвым открывает новые горизонты — например, я спокойно могу ориентироваться в информационном поле этого мира, — усмехнулся Беззубик.

— Опять ищешь плюсы везде?

— А зачем просто так страдать?

— Действительно…

— Просто будь счастлив. Вопреки всему! — вдруг заявил Фурия.

Аран прищурился.

— Жить вопреки всем?

— И это тоже.

Фурия с удивлением смотрела на то, как его брат резко встал на ноги, выпрямился весь, гордо и властно, что сразу стало видно — Король, пусть и драконий.

— Я буду жить, — ох, и почему ему казалось, что не в первый раз он произносит эти слова? — За тебя и ради тебя, брат!

— Тебе есть, ради чего жить. И ради кого.

***

Кира была неприятно удивлена, когда узнала, кто именно был повинен в том, что Аран, чуть не потеряв в битве свою Ученицу, на которой он теперь, вполне закономерно, женился, отвернулся от своих бывших союзников.

Да, Драконий Владыка не стал нападать, уничтожая Кальдеру Кей, как он поступил совсем недавно с Олухом, от поселения которого не осталось ничего, кроме выжженных скал и почерневшей от пепла земли, — только чудо в виде снега не дало погибнуть лесу, который, спустя десятилетия, полностью скроет под своей сенью руины погибшей деревни.

Он даже не почтил остров Драконьих Защитников своим визитом ни разу с того дня, когда ему довелось встретиться здесь со странной воительницей, потерпевшей кораблекрушение.

Он просто оставил их без своей защиты.

Самая страшная месть…

Когда Кира поняла, чем именно было равнодушие Покровителя к их судьбе, она сначала была почти в ярости на Кровавого Владыку, но узнав причины подобного поведения, поняла, что все было справедливо с его стороны.

Аран — в своём праве.

Мала — фатально ошиблась в своей глупой зависти.

А жители Кальдеры Кей должны были выбирать между верностью своим древнейшим устоям, преданностью своей оказавшейся такой недальновидной Королеве и собственной жаждой жить, спасти свои земли и этот самый свой народ со всеми его традициями и обычаями.

Очевидный с виду выбор таковым совершенно не был — пришлось метаться между тем и другим, ища выходы из сложившейся ситуации, но находя лишь единственный приемлемый.

Они — воины.

Верно?

Значит, надо было доказать свою преданность тому, кто вызвался быть их защитником и Покровителем, и кого так вероломно предала их Королева.

Даже если для этого им придется принести Арану голову Малы.

***

Рыбьеног хвалил себя за предусмотрительность и за то, что не стал присоединяться ни к одной из сил Архипелага — Берсеркам, Охотникам на драконов и Лохматым Хулиганам, — оставаясь в тени и не высовываясь.

Не привлекая к себе внимание Покорителя Драконов.

И не навлекая на себя его гнев.

Ранее, те немногие недовольные политикой нового главы клана Ингерманов, узрев красочный пример того, чем все могло закончиться, начни они лезть на рожон и провоцировать противника на активные действия по их ликвидации, умолкли стыдливо и боязливо.

Итоги уничтожения Олуха были потрясающими — клан стал верить в решения своего лидера безоговорочно, убедившись на практике в его проницательности.

А ведь всего-то стоило — не лезть на территории Покорителя Драконов.

Ведь охотиться можно было где угодно, тварей было везде много, даже на самой периферии Варварского Архипелага, на которой, противоположной от Драконьего Гнезда, и обитали Ингерманы.

И занимались своим опасным, но прибыльным ремеслом.

Ведь — была бы сноровка, а того, на кого охотиться, всегда можно было найти.