Жить вопреки (СИ)

Вообще, история того, как за женщиной ушла немалая часть отказавшихся сражаться и уставших от бесконечной войны Лохматых Хулиганов, была совершенно неожиданной в плане того, что на её сторону встал, привлекая идти за собой, не только Сморкала Йоргенсон, как ещё один наследник Вождя, идущий сразу после Викара, при котором регентом была его мать, но даже Астрид.

Её решение прекратить бесконечную войну и найти наконец себе покой оказалось для народа неожиданным, но тот же Сморкала видел — всё закономерно.

Перегорело что-то в стальной Хофферсон — что-то, что не вернуть назад.

И тому, что условно мирная часть олуховских Лохматых Хулиганов ушла искать приюта у Берсерков, а не на завоёванных Стоиком островах — было тоже не удивительно.

Ведь всё держалось на Стоике.

С его гибелью — распалась громадная сила, началась грызня за власть, и только самые небрезгливые и отчаянные бросились туда, как вороны на место побоища.

Инга совершенно спокойно отнеслась к старшему брату своих детей — те, по крайней мере, его любили и безгранично им восхищались, а не принимать это во внимание было бы глупо и недальновидно, что было бы совершенно несвойственно вдове самого страшного и сурового Вождя одного из самых свирепых племён Варварского Архипелага.

По крайней мере, она была благодарна Арану за то, что он её, собственно, и сделал вдовой.

И вновь — завидной невестой с солидным приданным в виде целого жаждавшего мира и покоя, ручного труда племени, ушедшего за своим наследником.

И ведь Лохматые Хулиганы не растворились среди Берсерков — Дагур милостиво позволил племени, с которым его супруга за столько лет по-настоящему сроднилась, заселить один из условно захваченных, а на деле — диких островов.

Его и назвали Новым Олухом, на нём же и поселились чета Йоргенсонов, Торстон, всё так же не отходящий от своей сестры и своих племянников, Хофферсон, и даже Плевака — в мирное время нужны были не мечи и стрелы, а серпы и ножницы для стрижки овец, а тут без кузнеца было никуда.

Условие для Лохматых Хулиганов было одно — освоить остров.

Вспахать и засеять поля.

Развести скот…

В общем, заниматься всем тем, чем уставшие от так грезившейся им вечной войны Лохматые Хулиганы были только рады.

Даже если для этого пришлось жить в нейтралитете с драконами.

Вообще, новоолуховцы к раскрытию тайны личности Покорителя Драконов отнеслись весьма философски — выживает всегда сильнейший, а старший сын Стоика не просто выжил, а ещё и возвысился так, как не снилось ни одному простому смертному.

Жить хотели все, так что пытаться лезть в чужой монастырь со своим уставом никто не пытался — у всех и так было много работы, не до пустых размышлений о несбыточном.

История не знала сослагательного наклонения.

И размышлять о том, что было бы, прими они Иккинга таким, каким он был, было бессмысленно.

И глупо.

Сделанного не воротишь.

***

Тогда, в миг, решивший её судьбу, Инга не сомневалась, выбирая, куда именно направиться изгнанникам, ведь, по сути, конкретно у неё и её сына выбора-то особо и не было.

Но её удивило количество тех, кто отправился вместе с ней.

В том, что уставший от войны и бесконечных скитаний глава рода Йоргенсон примет её сторону, она как раз таки и не сомневалась — слишком повзрослел за эти четыре года выросший у нее на глазах мальчишка.

Где чета Йоргенсонов — том и Торстоны.

А вот решение двоюродной сестрички, пошедшей уже не в первый раз вопреки воле собственных родителей, бывших людьми крайне радикального толка, оказалось весьма неожиданным.

Хотя, если верить всё тому же Сморкале, — совершенно естественным и, несомненно, единственным путём это было для Астрид.

«Те, кто лицом к лицу встречался с Араном, потом хотят лишь мира!»

Было в этой фразе недосказанное «лишь бы не воевать с ним, ибо очень, очень страшно…»

Думать о том, как Дагур совладал с этим чудовищем, заключив с ним взаимовыгодный союз, не хотелось — хотя и вождь Берсерков внезапно прекратил свои победоносные походы на чужие земли, занявшись внутренними делами своего народа, только изредка давая от ворот поворот тем, кто был слишком непонятливым и жадным.

Впрочем, реальность оказалась не такой страшной, как она себе напридумывала.

Если не учитывать, конечно, то, всё же немалое, количество народа, ушедшее от Хеддоков к другим владениям Лохматых Хулиганов, среди которых потом началась грызня за власть, и они оказались подмяты неожиданно вернувшимся на арену забытым противником, Охотниками на Драконов, но на этот раз те и не возражали.

Когда изгнанники в составе почти семи сотен человек самого разного возраста прибыли на столичный остров племени Берсерков, они обнаружили там того, кто лишил их дома, но всё же милостиво позволил уйти.

Народ был удивлён, даже поражён тем, как легко держался Сморкала в разговоре с Покорителем Драконов, как счастлив был видеть живой его невесту, оказавшуюся весьма неожиданно (или нет?) вполне знакомой, живой и вроде даже здоровой Сатин.

Дагур тоже был счастлив, что теперь он не должен был скрывать своих намерений относительно Инги.