Житейские воззрения кота Мурра

Мне полегчало, я возвращаюсь к письменному столу. Но все то, чем сердце полно, о том вещают уста, а, пожалуй, также и гусиное перо поэта! – я слышал как-то рассказ маэстро Абрагама, будто в какой-то старой книге были некоторые подробности об одном курьезном человеке, в чьем теле шумела некая особая materia peccans[61], которая могла выйти на свет божий только сквозь его пальцы. Человек этот умудрился подкладывать под правую руку листы незапятнанной писчей бумаги таким образом, чтобы на них запечатлевались все его злобные и пагубные побуждения, а затем стал называть эти презренные отходы стихами, которые создало его сердце. Я считаю этот рассказ злобной сатирой, но должен признаться, что порою мною овладевает своеобразное чувство, я почти мог бы его назвать духовным зудом, вплоть до передних лап, которые рвутся записать все, что я думаю. – Именно теперь я нахожусь в подобном состоянии – это может причинить мне вред, ибо одураченные коты могут в ослеплении своем даже испытать на мне остроту своих когтей, но все равно – помыслы мои непременно должны вырваться наружу!

Мой маэстро нынче все время с утра и до обеда читал какой-то переплетенный в свиную кожу том in quarto[62], и, когда он наконец в обычный час удалился из дому, я нашел эту книгу лежащей на столе в раскрытом виде. Я немедленно вспрыгнул на стол, дабы с присущим мне страстным стремлением к наукам вынюхать, что же, собственно, содержится в книге, которую мой маэстро штудирует столь ревностно. Это был прекрасный, великолепный труд почтенного Иоганнеса Куниспергера относительно естественного влияния планет и созвездий, и в частности двенадцати знаков зодиака, на всю нашу жизнь. О да, я с полнейшим правом называю этот труд прекрасным и великолепным, ибо, когда я читал его, разве мне не становилось вполне ясным чудо моего существования и моего преображения? Ах, в то время как я пишу это, над моей головой пылает великолепное созвездие, которое поистине находится в родстве со мною и светит мне прямо в душу, а из души моей свет его устремляется в небеса. О да, я чувствую пылающий, жгучий и палящий луч длиннохвостой кометы на челе моем, – я чувствую, что я сам – словно эта сверкающая хвостатая звезда или небесный метеор, который в ослепительной славе своей пророчески-грозно витает над вселенной! И точно так же, как комета затмевает все прочие звезды, так исчезли бы вы все, если бы я только не скрывал своих дарований и талантов, а позволил бы светочу сиять надлежащим образом, а ведь все это зависит всецело от меня самого – да, вот так вы и сокроетесь все во мраке ночи, вы, коты и прочие четвероногие твари, – и вы – люди!

Но вопреки моей божественной природе, которая излучается из меня, хвостатого духа света, разве я все-таки не разделяю участь всех прочих смертных? У меня слишком доброе сердце, я слишком чувствительный кот, душа моя с готовностью и охотою разделяет печали и горести слабейших, и я легко впадаю поэтому в грусть и сердечную тоску. Ибо разве я не замечаю везде, что я один, как в безлюдной глуши, ибо я не принадлежу нынешней эпохе, нет, я всецело принадлежу грядущему веку высочайшей образованности и воспитанности, ибо нет ни единой живой души, которая в надлежащей мере пришла бы от меня в восторг.