Житие маррана

Ярмарками и гужевыми перевозками ведает племянничек вице-короля и, разумеется, охотно делится прибылью с дядей. Прочие родственники маркиза владеют самыми плодородными землями и живут припеваючи. Поистине, беззаконие не знает границ! Священный трибунал мог бы положить этому разгулу конец, но светские и церковные власти только и делают, что ставят нам палки в колеса. А все почему? А потому, что боятся. И правильно делают, поскольку мы способны нанести сокрушительный удар в самое гнездилище порока.

Ах, если бы духовенство не препятствовало инквизиции своей глупой щепетильностью! Уж оно-то, сведущее в законах веры, могло бы облегчить нам задачу. О, Пресвятая Богородица, сколько же прегрешений совершают Твои верные слуги, противясь нашим делам!

78

Траур по настоятелю доминиканской обители усилил неуверенность Франсиско в своем будущем. Его пребывание в крысиной келье, равно как и обучение в университете Сан-Маркос, целиком зависели от благорасположения брата Мануэля, который в свою очередь подчинялся воле каких-то могущественных тайных покровителей. Юноше позволили входить через главные ворота, а не через боковую дверцу, ведущую из храма во дворик с изразцами, но всякий раз, направляясь к себе в каморку, он боялся, что навстречу выйдет монах, смерит презрительным взглядом и прогонит прочь. И тогда прощай, крыша над головой, прощай, учеба на медицинском факультете. Однако же ничего подобного не происходило. Франсиско посещал лекции и набирался опыта в монастырской лечебнице и в больнице у отца.

Брат Мартин относился к нему с большой симпатией. Однажды, когда они вместе лечили монаха, до полусмерти искусанного пчелами, мулат похвалил помощника за то, что тот ни разу не пожаловался на келью по соседству с мусорной кучей, да еще полную крыс.

— Тебя поселили туда смирения ради, ведь ты еврей. А в моих жилах течет негритянская кровь, мы оба порченые, — покорно вздохнул цирюльник.

Франсиско не нашелся, что ответить на его прямоту. А Мартин продолжал, не сводя с собеседника кротких глаз:

— Господь послал нам этот крест, желая испытать нашу добродетель.

В другой раз они пытались облегчить страдания энкомендеро, которого поразил тот же загадочный недуг, что и конкистадора Писарро: все тело несчастного, даже срамные части, покрыли болезненные кровоточащие волдыри. Высыпали ужасные наросты и на лице — на носу, подбородке, лбу и ушах. Одни были поменьше, размером с орех, другие чуть ли не с куриное яйцо[58].

— Наш пациент считает, что Бог наказал его за жестокое обращение с индейцами, клянется исправиться и платить работникам вовремя, — по секрету сообщил Мартин.

Франсиско помогал ему вскрывать волдыри и присыпать их воспаленные края толченым голубиным пометом.

— Некоторые врачи полагают, что их не следует трогать, тогда они заживут быстрее, — заметил юноша, но на отца предпочел не ссылаться.

— Я слышал нечто подобное, — кивнул Мартин. — Однако же нам здесь велят использовать все доступные средства: мази, порошки и примочки. Как я, мулат, могу с этим спорить?

— А может, попробуем?

— И впадем в грех ослушания?

— Ради блага больного — не грех.

— Еще какой грех!

Мартин поплевал на пальцы и смочил волдыри слюной, ведь она, как известно, обладает многими лечебными свойствами. Сам Иисус исцелял с ее помощью страждущих.

— Одной слюны было бы достаточно, — не унимался Франсиско.

Мартин пристально посмотрел на своего помощника.

— Я вижу, тебя искушает бес строптивости.

Позже, уже вернувшись в аптеку, мулат добавил:

— Смотри, не сбейся с правильного пути. Твое своенравие огорчит Господа куда больше, чем вопли энкомендеро. Возможно, Всевышний хочет через мучения смягчить его жестокое сердце…

— Неужели Создателю действительно угодно, чтобы я вечно молчал, унижался и жил в страхе?

— Чем тебе послужить Господу, как не смирением, раз уж Ему было угодно, чтобы ты появился на свет с дурной кровью в жилах? Да и я тоже. Если вдуматься, в этом есть свои преимущества. Мы оба меченые и точно знаем, какой дорогой следовать: нам на роду написано покоряться. За то нас Бог и любит.

Франсиско слушал, задумчиво теребя бородку. Да, пути Господни неисповедимы.