Житие маррана

В вице-королевстве Перу циничные раздоры между сильными мира сего ни для кого не были секретом: власти светские и власти церковные, инквизиторы, монашеские ордена не только старались подсидеть соперников, но и грызлись между собой. Во имя благих, но невыполнимых целей им следовало бы действовать сообща под знаменами короны и святой веры в Христа. Тем не менее архиепископ совал свой нос повсюду, городской совет, забыв о прямых обязанностях, засылал соглядатаев в обители, в тюрьмы инквизиции и даже в покои вице-короля. Судьи вместо того, чтобы печься о соблюдении законов, принимали взятки, служили многим господам и были всеобщим посмешищем. Дабы отплатить тайным благодетелям, им также приходилось интриговать, подкупать и жульничать. Даже университет Сан-Маркос, гордость Лимы, и тот частенько оказывался источником скандалов и распрей.

Однако нашелся человек, в одночасье положивший конец безобразной грызне. И чудо это совершил не местный герой, а голландский протестант Йорис ван Спилберген. Впрочем, жители вице-королевства переиначили его имя на свой лад и нарекли Хорхе Спилбергом. Дерзкий голландец намеревался захватить Перу и учинить в нем настоящий апокалипсис.

Ходили слухи, будто это сущее порождение дьявола, умный и жестокий злодей, но Франсиско им не слишком-то верил.

Дону Диего было поручено отправить по домам всех хронических пациентов и освободить место для раненых в предстоящей битве за город. Франсиско, Хоакину дель Пилару, а также всем студентам, бакалаврам, лиценциатам и даже докторам Лимы велели немедленно отправляться в Кальяо для обороны порта. Йорис ван Спилберген, грозный пират, собирался спалить Город Королей дотла.

Волна патриотизма захлестнула всех. Испанцы, креолы, индейцы, метисы, негры, мулаты, самбо, знать, ремесленники и торговцы, миряне и священники позабыли о склоках и сплотились против общего врага.

Нидерланды, более сорока лет боровшиеся за независимость, жаждали нанести Испании удар. Условия перемирия[64] соблюдались в Европе, но теряли силу за океаном, где голландцы стремились отбить у своего поработителя земли и сокровища. Военные действия продолжались и на Молуккских островах, и на соседних архипелагах, а теперь грозили перекинуться в Западные Индии. Этого испанская корона допустить никак не могла.

Но на самом деле голландцы просто хотели беспрепятственно плавать в Азию через Магелланов пролив. Они не раздумывая снарядили мощную эскадру под командованием бывалого адмирала Йориса ван Спилбергена. Корабли благополучно пересекли Атлантический океан, достигли берегов Бразилии и двинулись на юг: надо было миновать пролив, прежде чем задуют зимние ветры. Устрашившись опасностей, команда одного из кораблей попыталась дезертировать. Но адмирал сказал: «Мы получили приказ, и другого пути у нас нет. Будем держаться вместе». Эскадра вошла в ледовый лабиринт. Узкие разводья дышали могильным холодом. Волны бились о мраморно-белые глыбы, пенные водовороты превращали плаванье в нескончаемую череду гибельных ловушек. В любой момент суда могли напороться на айсберг, сесть на рифы или сбиться с курса: однажды морякам даже почудилось, будто они заплутали и вернулись ко входу в пролив. Однако в конце концов пять кораблей, потрепанные, но непобежденные, назло волнам и течениям достигли бухты Кордес.

А тем временем испанские шпионы, шнырявшие по Нидерландам, проведали об экспедиции и немедленно послали донесение в Мадрид. Когда весть дошла до вице-королевства Перу, маркиз де Монтескларос поставил во главе военного флота своего племянника, отважного, но неопытного молодого человека по имени Родриго де Мендоса. Даже перед лицом столь серьезной опасности законы кумовства были для него важнее всего.

Голландцы двинулись на север вдоль чилийских берегов. Едва жители Вальпараисо завидели на горизонте их паруса, в городе началась паника. Люди поджигали свои дома и бежали кто куда. Высадившись, Спилберген и двести его соратников открыли огонь из единственной пушки, переправленной на сушу, но жертв среди населения почти не было — больше криков и разрушений. Под покровом ночи команда поживилась кое-какой добычей и вернулась на борт, чтобы атаковать укрепления порта Кальяо, откуда что ни день отплывали в Испанию галеоны, груженные золотом и серебром.

Племянник вице-короля решил встретить головорезов-протестантов в открытом море. Во-первых, он хотел захватить их врасплох, а во-вторых, имел основания не слишком полагаться на сухопутные войска, годные скорее для карнавального шествия, чем для настоящего сражения.

Горожане готовились отразить штурм. В порту собралось более тысячи ополченцев, вооруженных аркебузами, шпагами и кинжалами.

Франсиско выдали копье и щит. Взяв их в руки, юноша подумал, что выглядит глупо, поскольку не знал, как со всем этим управляться. Похожие трудности испытывала большая часть его земляков. Артиллеристам было и вовсе несладко: орудия находились в плачевном состоянии. Со злости и от отчаяния несколько пушек просто расколотили вдребезги.