Житие протопопа Аввакума, им самим написанное

Положа я просвиру в углу на мѣсте и кадилъ в правило в вечер. Егда же возлегъ в нощь ту и умолкоша уста моя от молитвы, прискочиша ко мнѣ бѣсовъ полкъ, и един, щербатъ, черменъ, взял меня за голову и говоритъ: «Семъ-ко ты сюды, попалъ ты в мои руки!» – и завернулъ мою голову. Аз же, томяся, еле-еле назнаменовалъ Исусову молитву, – и отскочиша и исчезоша бѣси. Аз же, стоня и охая, недоумѣюся, за что меня бѣсъ мучил. Помоля Бога, опять повалился. Егда же забыхся, вижу на нѣкоем мѣсте церковь и образъ Спасовъ и крестъ, по-латынѣ написанъ; и латынники, инымъ образомъ приклякивая, молятся по-латынски. Мнѣ же нѣкто от предстоящих велѣлъ крестъ той поцеловати. Аз же егда поцеловах, нападоша на мя паки бѣси и зѣло мя утрудиша. Аз же послѣ их встащился зѣло разслаблен и разломан, не могу и сидѣть; уразумѣлъ, яко просвиры ради от бѣсовъ обруганъ, – выложилъ ея за окошко и нощъ ту и день препроводил в трудѣ и немощьствуя, разсуждая, что сотворю над просвирою.

Егда же прииде нощъ другая, по правилѣ возлегшу ми, и, не спя, молитвы говорю. Вскочиша бѣсовъ полъкъ в кѣлью мою з домрами и з гутками, и одинъ сѣлъ на мѣстѣ, идѣже просвира лежала. И начата играти в гутки и в домры, а я у них слушаю, лежа; меня ужъ не тронули, и исчезоша. Аз послѣ их возставъ, моля Бога со слезами, обѣщалъся жжечь просвиру ту. И прииде на мя благодать Духа Святаго; яко искры во очию моею блещахуся огня невещественнаго, и самъ я в той час оздравѣлъ; благодатию духовною сердце мое наполнилося радости. Затопя печь и жжегше просвиру, выкинулъ и пепелъ за окошко, рекохъ: «Вотъ, бѣсъ, твоя от твоих²⁴⁵ тебѣ въ глаза бросаю!»

И на ину нощъ един бѣсъ, в хижу мою вошед, походя и ничево не обрѣте, токмо чотки из рукъ моих вышибъ, и исчезе. Аз же, поднявъ чотки, паки начал молитвы говорити. И во ино время, среди дня, на полу в поддыменье лежа, опечалихся креста ради, что на просвирѣ жжег, и от печали запѣлъ стих на глас третей: «И печаль мою пред ним возвѣщу»²⁴⁶, а бѣсъ в то время на меня вскричалъ зѣло жестоко больно. Аз же ужасся и паки начах молитвы говорити. Таже во ину нощъ забытием ума о крестѣ том паки опечалихся и уснух; и нападоша на мя бѣси, и паки умучиша мя, яко и прежде. Аз же, разслабленъ и изломан, насилу жив, с доски сваляся на полъ, моля Бога и каяся о своем безумии, проклял отступника Никона с никонияны, и книги их еретическия, и жертву их, и всю службу ихъ, – и благодать Божия паки прииде на мя, и здравъ бысть.

Виждь, человѣче, каково лѣпко бѣсовское дѣйство христия-ном! А егда бы сьелъ просвиру ту, такъ бы меня, чаю, и задавили бѣси. От малаго их никониянъскаго священия таковая бѣда, а от большаго – агнца причастяся – что получишь? Развѣ вѣчную муку. Лутче умереть не причастяся, нежели, причастяся, осуждену быти!

О причастии святых Христовых непорочных Таин. Всякому убо в нынѣшнее время подобает опасно жити и не без разсмотрения причащатися Тайнам. Аще ли гонения ради не получишь священника православна, и ты имѣй у себя священное служение от православных запасный Агнецъ, и, обрѣтше духовна брата, аще и не священника, исповѣждься ему, пред Богом каяся. И по правилѣ утреннѣм на коробочку постели платочикъ, пред образомъ зажги свѣчку, и на ложечку водицы устрой на коробке и в нея положи часть Тайны; покадя кадилом, приступи со слезами, глаголя: «Се приступаю к Божественному причащению, Владыко, да не опалиши мя приобщением, но очисти мя от всякия скверны, огнь бо, – реклъ еси, – недостойных опаляя. Се предлежит Христос на пищу всѣмъ, мнѣ же прилѣплятися Богови благо есть и полагати на Господа упование спасения моего. Аминь»²⁴⁷. И по томъ причастися с сокрушенным сердцем и паки воспой благодарная к Богу, и поклонцы по силѣ, прощение ко брату. Аще един, и ты ко образу, пад на землю, глаголи: «Прости мя, Владыко, Христе Боже, елико согрѣших»²⁴⁸, весь до конца говори. И потом образ целуй и крестъ на себѣ. А прежде причастия надобе же образ целовать. Ну, прости же и меня, а тебя Богъ простит и благословит. Вот хорош и умереть готов. Сице видал в правилѣхъ указано, твори так, не блюдись.