Живая вода

А ну, отставить ржание! Заканчиваем перекур, обуваем немца и выдвигаемся. На носилки — Козак и Колыванов… Я не слышу?

КОЗАК

Есть! (Кидает сердитый взгляд в сторону Карла и Афанасия, бурчит.) Прибились по дороге безрукий и безногий… (Переводит взгляд на носилки.) И ты ещё, до кучи!

ГРИНЬКО (виновато)

Серёга! Не дави на больное! Мне и так перед вами стыдно.

КОЗАК (со злостью втаптывая в землю окурок)

Стыдно — когда видно… Не разведгруппа, а натурально инвалидная команда!

8.6. ЛЕСНАЯ ДОРОГА. НАТ. ВЕЧЕР

По лесной дороге неторопливо движется телега. В ней трое: Краузе (ездовой), Рильке (пассажир) и Клаус (охранник, с оружием). По причине скудного освещения в погребе ранее не было возможности наблюдать за трансформацией внешности Краузе. Лишь теперь отчётливо видно, что пушок на месте былой лысины уже более напоминает щетину, рука восстановилась, а морщины вокруг глаз почти исчезли… Чтобы разогнать гнетущую тишину, Рильке снова берётся завязать разговор.

РИЛЬКЕ

В прошлую среду мы с господином бароном ужинали в столовой при развёрнутом в здании школы госпитале.

КРАУЗЕ (мрачно)

Поздравляю. А вот я, по вашей милости, свой ужин сегодня пропустил.

РИЛЬКЕ

По возвращении на хутор вас, разумеется, накормят. Я сейчас о другом. Тогда к нашей трапезе присоединился армейский капеллан, капитан Ульрих. Исключительно образованный, очень славный и чуткий человек. Мне думается, вам было бы полезно встретиться с ним, Краузе. Поговорить. Быть может, исповедаться. Уверяю, это поможет вам восстановить душевное равновесие.

КРАУЗЕ

А этот ваш чуткий капеллан способен вернуть мне моего мальчика?

РИЛЬКЕ

Вы же сами понимаете, что задаёте риторический вопрос.

КРАЗУЕ

А раз так, пусть катится к свиньям собачьим! Я не нуждаюсь в его проповедях.

КЛАУС (укоризненно)

Не богохульствуй, Генрих! Ты же христианин!

РИЛЬКЕ

Справедливое замечание, Клаус. (К Краузе.) А христианство, как вам должно быть известно, — это, прежде всего, Жертва. Вы должны гордиться своим сыном, фельдфебель. Его героическая смерть есть не что иное, как подвиг мученичества. Совершённый во имя родных и близких. Во имя фюрера, народа и Рейха.

КРАУЗЕ

На стороне Рейха, помимо самих немцев, воюют австрияки, макаронники, чехи, финны, латыши, румыны, венгерские фольксдойче, боснийские мусульмане… Так почему на ваше пресловутое мученичество Господу потребовалось обречь именно моего мальчика, а не какого-нибудь эстонского или мадьярского ублюдка?

РИЛЬКЕ (дежурно)

Неисповедимы пути Господни.

КРАУЗЕ (всмотревшись)

А вот с этим не поспоришь.

РИЛЬКЕ

Наконец-то! Хоть в чём-то вы со мной согласны, Краузе.

КРАУЗЕ

На все сто. Посмотрите туда.

То, что фельдфебель первым успел разглядеть меж деревьев, теперь, когда они выкатываются на пляжик, открывается взору Рильке и Клауса: на берегу стоит брошенная легковая машина со спущенными колёсами, а мотоцикл загнан в озёрную воду.

РИЛЬКЕ (в ужасе)

Нет! Только не это!

Рильке на ходу спрыгивает с телеги, неуклюже падает, поднимается и бежит к кромке воды, вопя на бегу: «Господин барон!.. Хозяин! Где вы?! Что они с вами сделали?!» Клаус, взяв автомат наизготовку, выступает следом, тревожно осматриваясь по сторонам. А вот Краузе, остановив телегу, слезать не спешит. Он достаёт папиросу, закуривает и, наблюдая за стенаниями слуги, лишившегося хозяина, будничным тоном констатирует:

КРАУЗЕ

Неисповедимы пути Господни.

Рисунок Максима Ляпунова

8.7.1. ГАНЬКИНА ЗАИМКА. НАТ. ВЕЧЕР

Лена и доктор, уединившись, сидят на брёвнышке где-то на задворках лагеря.

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

То, что ты мне сейчас рассказала, — это очень интересно и важно.

ЛЕНА

Александр Григорьевич, только я вас очень прошу…

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ (улыбнувшись)

Конечно-конечно. Я тебя не выдам и первым с Иваном на эту тему заговаривать не стану. Дождусь, когда он сам ко мне с этим обратится.

ЛЕНА (тревожно)

Как вы думаете, эти приступы — это очень опасно для него?

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Не знаю, Леночка. Я впервые сталкиваюсь на практике с чем-то подобным. (Задумывается.) Похоже, посредством этих приступов к Ивану возвращаются обрывки воспоминаний. Вернее, та часть информации, которую мозг обрабатывает самостоятельно, вне нашего сознания.

ЛЕНА

Странно. Мне казалось, чем-чем, но провалами в памяти Иван не страдал.

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Речь не о провалах. Ты же помнишь, каким он был в момент нашей первой встречи на хуторе? И потом, во время марш-броска через болото? Как ты его боялась и даже сравнила с Квазимодо?..

ЛЕНА

Помню.

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

По всему, его тогдашнее состояние — это последствие трагического происшествия на озере, когда его мозг, по сути, прекратил функционировать. Затем бабушка Ивана каким-то невероятным образом смогла его перезапустить. Вот только отдельные группы нейронов, похоже, не смогли активироваться повторно. Включая те, что отвечают за запоминание и последующее воспроизведение информации. Понимаешь, о чём я?

ЛЕНА (честно)

Не очень. (Вздохнув.) Для меня это слишком сложно.

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Разумеется, сложно. Так ведь мы с тобой об очень непростых вещах толкуем…

8.8. ЛЕСНОЕ ОЗЕРО. НАТ. ВЕЧЕР