Живая защита

Евдокия Сергеевна и Егор Матвеевич были дома. Давно, считай, со дня отъезда Павла, никто из молодежи не заходил к ним. Изумились. Но когда узнали, что гостья приехала из самих Кузнищ, — засыпали ее вопросами.

Раздели, разули, усадили к печке, чтобы скорее оттаяла. Смотрели на нее, как на человека из нового мира, о котором лишь изредка пишет Павел. Здоров ли? Да, здоров. Сыт? Видимо, сыт. В магазинах как будто все есть. А-а, он в столовой…

Потом спохватились — гостья голодная, а они заговорили ее. Евдокия Сергеевна побежала во двор, в погреб. Сливок надо, сливок! От голода аж позеленела девка. Известное дело — город. Все по норме. Где уж там человеку гладким быть! Следом за Евдокией Сергеевной выскочил Егор Матвеевич. В соломенном погребце, оглянувшись, зашептал:

— Не простой наш гость. Попомни! Неспроста приехала…

— С чего ты взял, старый. Павлушка небось попросил.

— Иди-ка ты! Людей не различаешь…

Тем временем Лена рассматривала фотокарточки на стене. В рамочках, под стеклом, рядочками. Самый большой портрет — брата Павла. Статный офицер, собою видный… На столе холщовая скатерть, по краям скатерти пунктирная мережка. В переднем углу маленький радиоприемник. Пол выскоблен до желтизны…

Вернулись торопливые хозяева.

— Зачем вы беспокоитесь! — взмолилась Лена. — Я сыта!

— Знаем, знаем, — отмахнулась Евдокия Сергеевна. Сметану, яйца, сало, моченые яблоки — все выставила для гостьи.

— В больнице важные дела, наверно, были?

— Важные, — ответила Лена. Свой ответ показался неубедительным. И добавила: — Очень.

— Ага, так, значит… С Павлухой учились, наверно?

— Нет, я в медицинском, на врача…

— Хватит тебе, старый! Человеку есть надо, а ты… Яички вот, свежие. Можно сварить. А — испечь? Лопаются в золе, но вкусны-ы. Поджаристо…

— Спасибо, я сырое съем. — И глянула на часы.

— Ты не смотри! — перехватил взгляд Егор Матвеевич. — Мы живем не по часам, и тебе нечего на стрелки глядеть.

— Мне к поезду…

— Утром уедешь. Первым автобусом.

— От вас ходит автобус?

— Неужели Павлуха не сказал?

— Он не знал, что я поеду.

Осекся Егор Матвеевич. С какой стороны теперь заходить? Павлуха не знал… А зачем приехала? Показать себя? Вроде бы вся в аккурате, без живота. Значит, на жаловаться приехала. И чем-то нравилась. Не поймешь чем, а нравилась. Не такая, как свои, деревенские, но все равно понятная. Ишь ты, в глаза боится глядеть, совесть, значит, имеет. Не у всех она, совесть-то, нынче имеется.

Лена думала, что не надо было заходить. Ничего не увидела, только себя напоказ выставила. Она с радостью согласилась отдохнуть. Ее отвели в горницу и, закрыв дверь, оставили одну. Лежа в постели, растирала онемевшие от холода ноги. Уснула неожиданно быстро.

Проснулась вечером от шепота за дверью.

— Женька так и сказала: жена! А что невеста — наверняка! — усердствовал женский голос.

— Дай бог, собой что надо, — отвечала Евдокия Сергеевна. — Но Пашкина ль? У молодых всяко бывает.

— Пашкина! Это уж точно!

— Не заверяй. Женька выдумывать тоже умеет.

— Ну, ладно! Перешли с ней гостинчик. Знает небось Володьку нашего. Он теперь в больших начальниках, должна знать. Погляди, что посылаю…

Лена оделась и вышла из горницы. Рядом с Евдокией Сергеевной сидела хитроглазая морщинистая женщина.

— Вы Тузенкову хотите переслать? — спросила Елена. — И не просите!

— Да ты что! — всплеснула руками женщина. — Совсем пустяк, не тяжело. Того-сего понемножечку.

— Не возьму.

— Бог с тобой! Такой парень… Он теперь начальник…

— Хорошо знаю. Не возьму.

Егор Матвеевич прищелкнул языком. Молодец, знает сорт людям!

Когда женщины вышли, он тихо спросил:

— Обидел тебя их Володька?

— Нет. На такого жаль силы тратить.

— Ну, смотри, смотри…

Утром провожал гостью до самого автобуса. Шли медленно. Егор Матвеевич с радостью встречал знакомых и первый протягивал руку, завязывая разговор. Пускай смотрят! Такую кому хошь не стыдно показать. Уж если приехала прямо домой, есть чтой-то у них с Пашкой. Неспроста приезжала. Есть!

Лена, ожидая провожатого, смотрела на часы. Не знала она, что из дома вышли с большим запасом времени. С запасом на встречи и разговоры.

5

Подменять мастеров? На это Барумов не мог пойти. Другое дело — проверять. Как раз об этом должен был напомнить Тузенков. Административный азарт помешал ему продумать свой приказ.

Итак, надо проверить профили отложения снега а лесных полосах. Какие могут встретиться неожиданности? Измерять глубину снега после каждой метели — удовольствие ниже среднего. Особенно ленивому мастеру. Ничего не стоит забраться на самое высокое место в посадке и на глаз прикинуть все измерения. На перегоне он один. Кто уличит?

Об этом думал Барумов, подходя к снегомерному пункту. Узенькая просека была хорошо видна в зарослях кустарника. Но дальше в застывших снеговых нагромождениях лишь торчали изогнутые да поломанные ветви деревьев. Отыскать просеку там невозможно.