Живая защита

Вагон далеко не мотриса. Дементьев пригласил в рабочий кабинет. Вошли. Мягкий ковер застилал пол. У входа стоял диван, накрытый парусиновым чехлом. Лился свет из широкого окна, обращенного на ускользающие из-под вагона тонкие блестящие рельсы. С другой стороны окно поменьше, из него виднелась лишь узкая полоса снега у железной дороги. Вдоль стен стояли мягкие стулья, узкий, привинченный хромированными болтиками книжный шкаф.

Рядом с кабинетом, отделенный перегородкой, размещался салон для отдыха. Там был телевизор, в одном углу шахматный столик, в другом — столик для преферанса. По соседству с салоном Дементьев занимал просторное купе: широкая кровать, однотумбовый столик, два стула, радиоприемник. Дверь из купе вела в ванную. Дальше шли купе для сопровождавших лиц, для проводников, и заканчивался вагон просторным рабочим помещением. Всех, встречавших в Бирюкове, надо было пригласить сюда. Но Дементьев расщедрился. Первые деловые встречи с новыми людьми хотелось провести в лучших условиях.

— Рассказывайте, — обратился он к Васильеву. — И показывайте.

Аккуратные поперечные полоски шпал сыпались из-под колес вагона и исчезали, смешиваясь со снегом. На новом перегоне, как и у Сватовки, уже стояли, скособочившись, еще не закрепленные тонкие гладенькие опоры. То и дело показывались в боковом окне и отскакивали в убегающий простор сутулые краны с бетонными блоками на крюках, угрюмые экскаваторы и бульдозеры, темными стайками возились у машин строители. Удаляясь, они будто сбегались в плотные группы. Далеко-далеко, лишь у горизонта, было заметно скопление машин и людей, но что они делали — не различить.

— Установка опор… Подготовка рабочего места… Рытье котлованов… — пояснял Васильев.

Он называл объемы работ, сроки. Дементьев ничего не спрашивал. Десятки цифр все равно не запомнит, а когда потребуются, ему приготовят справку. Он не мог отделаться от беспокойной мысли, что работы развернулись без его участия. Если он и вмешается, то никто уже не заметит. Оставалось подобрать что-то другое, важное, своевременное…

В Кузнищи приехали к вечеру. На перегоне стояли командиры железнодорожных предприятий. «Сбежались! — подумал Дементьев. — А недавно, на собрании актива, даже в президиум не пригласили». Он покажет: они для него ровный нуль. Как аукнется, так и откликнется.

Прямо из тамбура он громко сказал:

— Здравствуйте!

Одно слово для всех. А руку не подал никому. Пусть разжуют, что это значит.

Но кузнищевцы и не рассчитывали на его милость. Они дружно обступили тамбур и наперебой совали руки. Хоть целуйся!

— Дальше не поедете, Андрей Петрович? — послышался осторожный голосок. Сразу в такой толпе не различишь, кто спрашивает.

— Ночью плохо видно, — ответил он.

— Да, конечно. Вам номер заказан в гостинице…

— Обойдусь. — И вспомнил свою келью, где пришлось жить как ссыльному. Тогда не заикались о номере. — У меня в вагоне хорошо.

— Но гудки кругом… Всю ночь…

— От гудков в живой защите не отвык.

Проглотили! Ни слова в ответ.

— Обедать будете, Андрей Петрович? Заказано…

— Сыт.

На глаза попался Тузенков, он откровенно пожирал глазами Дементьева. Тоже дерьмо порядочное, но с ним можно еще обмолвиться, что ни говори, а все-таки работали вместе.

Андрей Петрович расщедрился и даже хлопнул его по плечу.

— Как успехи, Владимир Анатольевич?

От удовольствия и гордости глаза Тузенкова замаслились.

— Квартиру получил, Андрей Петрович.

— О-о… Поздравляю! — и долго жал руку.

— Приглашаю вас на новоселье. Не откажите… Сегодня же…

Как это вырвалось у Тузенкова, непонятно. Он готовился к встрече с Дементьевым, к этому дню приурочил торжество, но думал, что удастся на секунду отойти с гостем в сторонку и тогда пригласить. Но эти… как привязанные к Дементьеву, ни на шаг от него. Теперь все пропало. Разве согласится на виду такой оравы?

— Очень прошу вас, Андрей Петрович…

Дементьев задумался. Велико ли удовольствие сидеть за столом у Тузенкова? А все же не этим, остальным встречающим, отдавать вечер. Все равно в покое не оставят! Они обходили его стороной… И они еще смеют сегодня делить с ним общество, они, которым он не хотел подать руки! На черта вы нужны…

— Едем.

В первую секунду Тузенков заметил, как удивилось окружение Дементьева. Потом смекнул: побыстрее, побыстрее надо!

— Прошу, Андрей Петрович. Такси заказано.

— До свидания, товарищи… О делах поговорим завтра.

На голову выше всех, в мягкой пыжиковой шапке, Дементьев раскачивался на длинных тонких ногах, продвигаясь к вокзалу. Через главный ход вышел на привокзальную площадь. Перед ним уже синела «Волга» с белыми кубиками по бокам, и Тузенков держал дверцу открытой. Он успел опередить Андрея Петровича.

— Кто еще поедет с-с-нами?

— Начальник снабжения, Андрей Петрович.